Беда по вызову - стр. 36
– Я алиментщик.
– Я так и думал, – сострил Владимир Ильич.
Машинка шла как надо. Движок шептал, а руль вертелся пальцем. Я включил радио на всю катушку, потому что слушать, не бренчит ли что в подвеске, было ни к чему. Я первый раз сидел за рулём этого RAVа и он мне нравился. Хотя я бы предпочёл что-нибудь другое, например, Патрол. Но ведь, Петька, ты не знаешь, что такое деньги. Ильич всхрапнул на заднем сиденье, а я подумал, не дать ли мне кружок по загородной трассе, просто так, для кайфа.
И я вдавил педаль газа. Мы с моим новым дружком просто лопали асфальт кусками на скорости 120 км. Всякие там выбоины и ямки обозначались лишь лёгкими толчками. В салоне орал Лед Зепелин и после дискотечного репертуара это был бальзам на мои уши. Я гнал и думал, что если бы не моё тёмное прошлое, я был бы вполне довольным жизнью человеком. Особенно, если бы эта тачка была моей. Особенно, если бы рядом была она. А дома дед. А в гараже Мишка. Так мало надо. И так много. И так невозможно собрать все эти мелкие кусочки в одно целое. Я гнал и думал, что, наверное, это нормально, когда хочешь больше, чем можешь. Вот и Ильич пересел на тачку, стоимость которой перекроет пять школьных ремонтов.
Я поздно их заметил. Сначала удивился, что кто-то идёт с моей скоростью. Потом удивился, что это всего лишь Жигули. И решил, что парни хотят поиграть в догонялки. Я прибавил газу, но они не отстали. Меня это не насторожило, а раззадорило. Я влепил под 150, но они поравнялись и почти бортанули меня.
За долю секунды до выстрела, я понял, что это произойдёт. Игрушки с депутатом Грачом сделали меня очень проницательным. И виртуозным. Я отработал рулём так, что когда пуля разнесла боковое стекло, она прошла по касательной, царапнула мне плечо и ушла назад, в салон. Хорошо, что Ильич, пьяный в стельку, мог держать только горизонтальное положение. Это его спасло. Я всё же не удержал машину на дороге, слишком большая была скорость. Мы вылетели с шоссе, пару раз красиво перевернувшись в воздухе, и приземлились на крышу. «Перевёртыш. Зато стойки целы» – почему-то подумал я под громкий рёв тяжёлого рока.
– Ильич, жив? – крикнул я из очень неудобного положения. Сзади замычали. Я выбрался через разбитое боковое окно и помог выбраться Троцкому.
– …ть! – вполне трезво выругался он. – В нас стреляли.
Я думал, он будет убиваться по машине, но он, видимо, свою жизнь оценил дороже. Его подтрясывало, он был бледен, и с большим кровоподтёком на лбу. Я порадовался, что не одел куртку: во-первых, она осталась цела, рубашку залила кровь, во-вторых, я бы так просто не выбрался в окно в толстенном одеянии.
– Это покушение, – мрачно заявил Ильич.
Интересно, на кого. Погоня со стрельбой никак не вписывалась в размеренную жизнь школьного учителя. Хорошо, что стреляли не из Калаша, иначе шансов было бы гораздо меньше.
– А как мы тут оказались? – Ильич растерянно огляделся. Мы стояли в чистом поле, припорошенном снегом, метрах в ста от трассы. Из салона по прежнему гремела музыка.
– Так вы же меня попросили машину прогнать, посмотреть на скорости, – соврал я.
– А… – он всё-таки был в шоке и плохо соображал.
И тут случилось то, чего я меньше всего хотел. Нас с трассы заметила патрульная машина, хотя было темно. Всё-таки, первым делом нужно было вырубить приёмник и фары, которые чудом выдержали такой перелёт. А, может, кто-то увидел нашу мёртвую петлю и вызвал гаишников по мобильному.