Беда опера Тихого, или Женюсь на тебе, рыжая - стр. 2
– Тихий, у нас поножовщина.
– Кто кого? Опера со следаками опять не договорились? – лениво ответил я.
– Не, на адресе, – заржал дежурный, – приезжай, наши все на вызовы разъехались.
– Понял, скинь адрес в СМС, через час буду.
Я убрал от уха телефон, посмотрел на часы и зарычал. Три часа поспал. Хоть спички в глаза вставляй и купайся в энергетике – не поможет.
Я поднялся, дотопал до гостиной, потрепал Каса за холку, почистил зубы, взял ключи от машины с тумбы и спустился. Вышел на улицу, щурясь от закатных солнечных лучей, светящих прямо в глаза, пошел к парковке и выругался.
Мою тачку подпер «порш»! Розовый. Со стразами! «Порш», мать вашу! Интересно было бы узнать, что принимал тот, кто додумался тачку так разукрасить! Видимо, такое только у него и Илона Маска…
Я в который раз проклял тот день, когда женщинам стали выдавать права, осень, психов и все обострения до кучи.
И что мне теперь делать? Где искать эту гламурную затейницу, которая слово «парковка» только в кино слышала?
– То-о-о-ормоз! – долетел до меня звонкий женский голосок.
Я осмотрелся по сторонам и заметил ЕЕ. Брови сами собой поползли вверх.
Рыжая настолько, что глаза слезиться начинали.
Зеленые глазищи в пол-лица у рыжей девчонки были выпучены, рыжие (подклинило меня на рыжем, ага) волосы с вплетенным в них красным ободком развевал ветер.
Яркая настолько, что не заметить невозможно. На вид лет девятнадцать-двадцать и… Рыжая.
Да епта, что я прицепился к этому рыжему?
Но добило меня то, что девчонка ехала на велосипеде с горки и явно теряла управление своим транспортным средством. Если не затормозит и не уйдет вправо – впишется в «порш». Или в меня.
Велик с рыжей девчонкой стремительно приближался, набирая скорость, а я…
Как поймал ее за талию и оказался с ней на асфальте, помнил смутно. А вот боль в плече – очень отчетливо.
Мы упали, и весь удар на себя взяла моя рука и бок.
Твою мать!
Рыжая перевернулась и уставилась на меня испуганными зелеными глазищами. Огромными. Моргнула ресницами – натуральными, но такими длинными, что я порыв ветра на лице почувствовал. Я рассматривал ее лицо с россыпью ярких веснушек и не верил, что она настоящая.
Кукла, блин.
– Говорил же, бабам вообще нельзя давать управление транспортом!
– Что? – ахнула рыжая.
– Что права категории «Л» тебе надо получать, – вздохнул я. – Встать сможешь?
– Нет такой категории! – она вспыхнула еще ярче.
Этой девчонкой, казалось, можно улицу освещать, настолько яркая и заметная она была.
– Есть. «Лошадь». Хотя у нее вообще педалек тормоза нету, непонятно, как ездить будешь, – прокряхтел я, стараясь подняться на ноги.
Сел, стараясь не обращать внимания на рыжее сопящее чудо рядом, покрутил плечом, опасных повреждений не обнаружил и сосредоточился на девчонке.
– Ушибы есть? Головой не ударилась?
– Нет. Спасибо, что помогли, – пробурчала она, испепеляя меня взглядом.
– В следующий раз едь одиннадцатым маршрутом, – попытался пошутить я.
– Он у нас не ходит.
– Ходит. Ноги называется, – объяснил я.
Меня дважды расстреляли взглядом.
– А вы чего злой такой? И нервный! Примите ванну с уточками, говорят, нервы успокаивает.
– С какими уточками? – Пришел мой черед удивляться.
– Желтыми такими, игрушечными, пищащими. Говорят, они хорошо влияют на нервную систему.
– Надо попробовать, – согласился я.