Байт III. Звезда и Смерть Шшлемхх Аинна - стр. 7
Саламандра тем временем выползла из-под трона и, осторожно обнюхав меня, ничем при этом, не отличаясь от обычной большой флегматичной собаки, ткнулась мне в руку холодным мокрым носом. Я машинально погладил ее за ухом, от чего она громко заурчала и, привстав на передних лапах, положила мне чешуйчатую голову на колени, вопросительно заглянув в глаза.
– Ты ей понравился! – грустно улыбнулась Ксюша и погладила саламандру по холке. – А предсказание… Что ж, слушай!
«Изначальный, проходя из ниоткуда через наше нигде, обронил свой Сосуд Средоточия.
В нем он хранил такой же, как и он, – изначальный, Космос. Созидающую смесь Всеобъемлющей Пустоты и Всепронизывающего Света. Самого необходимого ингредиента для любого Творения.
Не смотря на важность и уникальность Сосуда, он не сразу заметил его потерю. Великая Цель и Путь к ней, занимали все его мысли в те мгновения.
Сосуд, упав, разбился на мириады частей.
Все миры и звезды нашего горизонта, и звезды и миры за горизонтом, все планеты – всего лишь осколки его Потерянного Сосуда. Некоторые, называют его Брошенным Сосудом и не верят в случайность потери, объясняя, таким образом, невнимание Изначального к походя созданным им мирам. Средоточие оказалось выпущенным на свободу и, разделившись на Истинный Свет и Безупречную Пустоту, разлетелось по самым дальним противоположным уголкам Ничто. И с тех пор есть места, где живет только Свет, так же, как и есть места, где живет только Пустота.
Осколки же, остались только там, где Свет и Пустота по-прежнему не могут разбежаться, перетекая друг в друга, враждуя и сплетаясь, разделяясь, и дополняя друг друга. Они, оставаясь связанными с хранимым ранее содержимым волей Изначального, одним своим присутствием не дают произойти этому разделению, так же, как и сами не могут покинуть остатки Средоточия. Ведь суть Сосуда после потери им целостности не изменилась.
Говорят, Изначальный, проходя обратно, обнаружил потерю. И увидел осколки Сосуда, удерживающие остатки Средоточия, которые превратилась во Вселенную.
Он смотрел на них с сожалением. И даже пытался восстановить Сосуд, но неизменно получалось нечто другое, несмотря на одинаковое количество некрасивых и колючих осколков и правильных, ровных, иные из которых даже сверкали подобно бриллианту.
Все равно плод его трудов уже не становился Сосудом Средоточия, а лишь жалким его подобием, не вмещавшим в себя даже жалкие остатки Вселенской Сути.
И сказал он:
«Его уже не воссоздать.
Время сотрет остатки Сосуда в пыль и содержимое разлетится вслед за Светом и Пустотой. Но где-то, в каких-то из не найденных мною осколков, осталась Душа Сосуда.
Их можно найти. Их можно объединить. Настанет час и придет тот, кто сможет это сделать.
Если в пути Объединитель сделает выбор, не сделав его, он дойдет. Тогда привечайте его. А знаком его прихода, станут отголоски Битвы тех, кто не примет его отказа присоединиться.
Он сможет найти осколки с Душой Сосуда. И новый Сосуд не будет подвластен времени. Он не вберет в себя все, находившееся в его предшественнике, но будет достаточным для вмещения, оставшегося.
Да будет так!»
Ксюша снова присела на трон рядом со мной.
– И вот, ты пришел…
– Скорее, упал, – задумчиво произнес я. Осколки потихоньку складываются в мозаику. Слишком уж их много стало попадаться на моем пути. Пресловутый Сосуд, судя по всему, – Демиургова Сфера Миров. Пара частей которой, вроде как у меня. Да и предсказание чем-то со сказанным Демиургом перекликается. – Я одного не пойму. Почему вы все решили, что именно я Объединитель?