Баймер - стр. 40
ГЛАВА 8
Солнце медленно передвинулось на другую сторону неба. Гигантский дуб не выпускал из тени столы, только мангал оказался рядом с гранью, за которой земля казалась расплавленным золотым песком.
Боты быстро нанизывали на шампуры свежие ломтики мяса, перемежали кружками лука. Добровольцы из NPC с азартом помогали. Тут же на столе высилась окровавленная горка мяса. Рядом двое весело резали лук, хохотали, вытирали слезы.
Со стороны особняка молодая девушка прикатила тяжело груженную тележку. На трех полках плотно, как овцы в стаде, теснились бутылки с шампанским, коньяками, мелкие и средние кастрюльки, а на самой верхней тяжело покачивалась на ухабах огромная, как котел скифского царя Ариана, кастрюля.
Конон сказал с укоризной:
– Ну что ты, Нюрка, такие тяжести таскаешь! Могла бы за два захода…
Девушка рассмеялась:
– Ну что вы, Илья Юрьевич! Это для вас, городских, тяжести. Москвичи – все белоручки, а мы к работе привычные…
Ее белые ровные зубы, крупные, как у коня или американки, блестели, щеки полыхали натуральным румянцем. Она вся налита здоровьем: ширококостная и широколицая, с толстыми руками, широкая в бедрах, с двумя крупными, как дыни, слегка растопыренными грудями.
Сергей и боты быстро начали перегружать бутылки с шампанским из тележки на стол. С десяток бутылок оказалось в ведерках со льдом, да еще два этажа в тележке заполнены всякими блюдами в посудинах с толстыми металлическими стенками. Я тоже подумал невольно, что надо иметь здоровье, чтобы допереть эту тележку, ведь сюда асфальтовой дорожки нет, тащила через кусты…
Такие румяные да краснощекие остались разве что, по моему представлению, только в дальних деревнях, где все на молоке натуральном, без всяких примесей и добавок, сливках, сметане, морковке со своего огорода, что не знает химических удобрений, и на покусанных червяками яблоках, что как знак качества: мол, ядохимикатами не пропитано.
Я ел шашлыки, натужно общался, даже раскупоривал коньяк, хотя сам не пил. Шампанское открывать не пытался, у меня выплескивается даже минеральная вода, но покорно резал лук, помогал нанизывать на железные прутья скользкие ломти красного мяса. И хотя у Конона хватает персонала, я уже заметил, кроме Нюрки, еще и садовника, еще пару каких-то работающих персонажей, но у полуинтеллигентов почему-то считается ну просто счастьем самим долго и нудно возиться с кухней, особенно когда это вот так примитивно, по-пещерному: открытый огонь, дым и чад, подгорелое мясо…
Ко мне присматривались, я заметил. В первую очередь местные боты: Иван, Гриць. Даже Антон покинул будку дежурного и присоединился к веселью. У всех троих полувеселье: то есть пейте и гуляйте, ребята, но помните, что вы лишь допущенные на пир генералов солдатики. По тому, что Антон даже не посматривал в сторону ворот, я понял, что больше гостей не будет. Конон общался со всеми, но с некоторыми иногда удалялся в здание. Обычно это называется «показать ковры». Что показывают женщинам – понятно, но Конон чаще прохаживался туда с мужчинами. На такого человека я инстинктивно не мог бросить даже тень гомосекства, так что наедине либо сговариваются, какой небоскреб купить в Нью-Йорке, либо какую бы еще МММ придумать…
Со стороны особняка показалась та полная девушка, которую Конон назвал Нюркой. При ходьбе она так сильно покачивала бедрами, что у меня сразу возникла ассоциация с огромным блестящим чугунным шаром, которым с крана крушат стены домов. Нюрка настолько налита здоровой силой, что ее бедра бетонную стену хоть и не прошибут с первого соприкосновения… а может, и прошибут. Вот Антон, на что слон, а уже раскрыл рот, челюсть отвисла. Можно представить, что он вытворяет с Нюркой в своем виртуальном мире…