Байки старого психиатра по-новому - стр. 47

После конференции пришёл в «телевизионку», где сидели несколько коллег, что-то обсуждавших и не обращавших внимания на телевизор.

– Ань, а чего мы сидим-то? – спросил молодой фельдшер Прохоров у своей напарницы. – Всё, смена кончилась, пошли переодеваться!

– Молчи уже, садист! – беззлобно ответила она. – Вы представляете, он мне чуть пальцы не отрубил! Мы на вызов приехали, из машины всё взяли, и он, не глядя, дверь со всей дури ка-а-ак захлопнул! Ну всё, думаю, без пальцев осталась! Ты чё, кричу, сделал-то? Он тут же открыл, я смотрю – всё нормально, пальцы на месте. И прикиньте, даже почти не больно!

– Ха, так я ж любя! – довольно сказал Прохоров. – Ладно, Ань, пойдём!

Тут и я высказался:

– Ты почто меня шабаркнул балалайкой по плечу? Я пото тебя шабаркнул – познакомиться хочу! – а про себя подумал: хорошие они ребята. И профессионально, и просто по-человечески. Дай бог, чтоб сложившиеся между ними отношения в семейные превратились.

Вот и поразъехались все. Движение, суета и шум прекратились, затишье наступило. Парни мои в комнату отдыха пошли, а я в «телевизионке» остался. Не люблю по утрам разлёживаться.

Тут из коридора послышался громкий разговор, и зашли фельдшер по приёму вызовов Светлана Кузнецова со старшим врачом Александром Викентьевичем.

– Юрий Иваныч, у Рожковой, скорей всего, ОНМК, – сказал он. – Давайте делайте ей ЭКГ, всё прочее, и в «пятёрку» везите.

– А она хоть в сознании?

– Да, в сознании. Мы её в амбулаторном кабинете уложили.

– Слушайте, Юрий Иваныч, – сказала Светлана, – если б я не была медиком, то её бы за пьяную приняла. Она сидела, вызовы принимала и ни с того ни с сего стала ходить-бродить, как будто не понимает где находится. Глаза мутные, язык заплетается. Ой, какой кошмар!

Юлия Дмитриевна Рожкова – одна из наших старейших работников. Сначала она выездной была, а потом, с возрастом, перешла на физически более лёгкую работу в диспетчерскую. Всегда собранная, энергичная, остроумная, сейчас она сидела на кушетке и смотрела на нас взглядом испуганного, растерянного ребёнка.