Байки старого психиатра по-новому - стр. 43
– О как! Ну что ж, поздравляю с присвоением нового звания!
– А у меня в швейцарском банке пять миллиардов долларов! – гордо сказал больной и расплылся в довольной улыбке.
– Счастливый вы человек, товарищ генерал-лейтенант! Но давайте-ка поедем в больницу, там отдохнёте от нелёгкой службы, подлечитесь.
– А куда, в Израиль, что ли?
– Нет, там, конечно, не Израиль, но тоже очень хорошо, вам понравится.
– Поехали!
Да, допился Виктор Алексеевич, можно сказать, до предела. Алкоголизм уже в третью стадию перешёл, которая, кстати сказать, не так часто встречается. В этой стадии больные деградируют, устойчивость к алкоголю снижается. Опьянение наступает от самой минимальной дозы. Да и пьют они уже не столько для удовольствия, сколько для устранения тяжкой абстиненции.
А ещё Виктор Алексеевич показал яркий Корсаковский синдром с характерными для него конфабуляциями, то есть ложными воспоминаниями. Всё, что улетучилось из памяти, больная психика заменила фантастической нелепицей. Здесь имеются в виду «путешествия» в Израиль, Нидерланды и Кольский полуостров. Ну и конечно же, «общение» с давно покойным Ельциным.
Прогноз здесь, конечно же, самый что ни на есть, мрачный. Нет, острота психотической симптоматики сгладится. Но о полном восстановлении нормальной психики даже и речи быть не может.
Вот и разрешили, наконец-то, обед. Поздновато уже, мою любимую выпечку уже скорей всего разобрали. Ладно, не смертельно это и для меня даже полезно. Стыдно признаться, но за зиму я живот отрастил и теперь проблемы с одеждой появились. Очень хочется специальной гимнастикой заняться, вот только лень проклятущая не позволяет.
Обеденного времени нам дали меньше часа, даже чай допить не успели. Вызвали нас на травмы руки и ноги у мужчины восьмидесяти трёх лет. Ждал он нас за городом в садоводческом товариществе. И вновь я обратил внимание на нерациональное использование бригад. Это товарищество располагается на территории третьей подстанции, там до него рукой подать. Но, несмотря ни на что, этот вызов нам пульнули. В итоге нам пришлось ехать с другого конца города. И само собой разумеется, что в двадцатиминутный норматив мы не уложились.
Встретила нас горько плачущая пожилая женщина:
– Ой, убился, убился он! – заполошно закричала она. – Да как же мне теперь без него-то?
– Так, погодите, он умер, что ли? – спросил я.
– Нет, да вы что такое говорите-то! Разбился он, в огороде лежит, встать не может! А мне-то его никак не поднять! Ведь говорила ему, не пей ты в такую жару! Но он ведь не слушает, пошёл в гости к соседке и там выпил.
– Тогда успокойтесь, пожалуйста! Что ж вы его как покойника оплакиваете?
Подъехали к участку и сразу увидели лежавшего между грядок полного пожилого мужчину с блестящей лысиной. К счастью, был он в сознании и, судя по всему, раскисать не собирался.
– Здравствуйте, Павел Виталич! Что с вами приключилось?
– Да вон за лопату запнулся и сразу рухнул. Плечо и нога болят, спасу нет! Пробовал встать и ничего не получилось. Маша! – обратился он к супруге. – Иди возьми у Анжелы бутылочку, мне надо сто грамм выпить, чтоб боль убрать.
– Ага, щ-щ-щас, разбежалась! Надоела твоя чёртова Анжела хуже грыжи! Если бы ты с ней не пил, то ничего бы и не было! Уже изуродовал сам себя, так нет, неймётся, ещё хочет! До старости дожил, а ума нет!