Байки старого психиатра по-новому - стр. 40

В доме нас встретила женщина с извиняющейся улыбкой:

– Здравствуйте! Я вас к маме вызвала, у неё с сердцем плохо. Она мне позвонила, и я сразу приехала.

– Она лежачая, что ли? – спросил я.

– Нет, что вы! Она сама всё хозяйство ведёт и ходит везде.

Больная с крашеными тёмно-русыми короткими волосами и лицом без единой морщинки выглядела гораздо моложе своего возраста. Лежала она на диване и что-то читала в смартфоне.

– Здравствуйте, Екатерина Сергеевна! Что с вами случилось?

– Ой, да вы знаете, я и сама-то никак не разберусь. У меня такая боль, как будто от спины до груди кинжалом пронзают. Никак не пойму, то ли позвоночник болит, то ли грудь, то ли всё сразу.

В таких случаях всегда нужно начинать с записи ЭКГ. Лента выползла и решительно опровергла мой мрачный прогноз: не было там ничего угрожающего. А вот давление было высоковато: сто шестьдесят на девяносто. Выставил я дорсопатию грудного отдела позвоночника и ухудшение течения гипертонической болезни. Полечили мы Екатерину Сергеевну как положено и настоятельно порекомендовали посетить поликлинику. Уж хотели было распрощаться, но дочь обратилась ко мне:

– Доктор, подождите, пожалуйста. Дело в том, что она целыми днями пашет в огороде. Прямо как трактор! Ведь двенадцать соток – это не шутка! Но ей на своё здоровье наплевать. А главное, зачем это всё надо? Мы ей уже сто раз предлагали купить и овощей, и фруктов, и ягод! Картошки хоть десять мешков привезём!

Екатерина Сергеевна, терпеливо выслушав речь дочери, спокойно сказала:

– Люда, перестань. На эту тему я уже сто раз говорила: огород – это моя жизнь. Пока я в уме и в силах, буду им заниматься. Ну а потом, с чего ты решила, что я пашу на износ? Всю тяжёлую работу за меня сделали. Участок под картошку трактор вспахал, грядки – Миша Кузьмин мотоблоком. Вода есть, таскать её не надо. Где уж я перетрудилась-то? Так что, доктор, не беспокойтесь, не надо со мной воспитательные беседы проводить.

– Не буду, Екатерина Сергеевна, – ответил я. – Болезнь-то у нас с вами одинаковая: непреодолимая садово-огородная зависимость. Если меня лишить всех этих дел, то не знаю, что со мной будет. Наверное, тяжкая депрессия накроет.

– Приятно видеть родственную душу! – сказала она. – А у меня ведь как получилось-то? До пенсии я этими огородными делами почти и не занималась. Так, цветы посажу, зелени немножко, да и всё. Я всю жизнь школьным учителем проработала, математику преподавала. Считала, что не должна интеллигентная женщина в земле ковыряться. Да, вот такой дурой была. Всё делал мой муж покойный. И по дому, и на огороде, всё на нём было. Как вспомню, так проклинаю свою глупость…

– Нет, не надо так себя казнить. Что было, то прошло, и мы ничего изменить не в силах. Нужно жить настоящим. Ведь прошлого мы не воротим, будущее жутковатое и неопределённое. А потому, давайте будем держаться за настоящее. Ладно, Екатерина Сергеевна, пора нам ехать, а то начальство «ая-яй» сделает. Здоровья вам!

– Спасибо большое! Задержитесь на минутку, скажите свои данные, и я на вас благодарность напишу.

Свои данные мы скрывать не стали. Н-да, долго мы на этом вызове пробыли. А всему виной я, старый болтун, расселся и начал почём зря языком молотить.

Побаивался я, что замечание сделают, но ничего, всё обошлось. Вместо замечания вызов пульнули: болит живот и рвота у женщины пятидесяти восьми лет.