Байки от Бабайки - стр. 13
– Аааааа! Попался, гад! Не уйдешь!
Серега заорал в ответ и кинул в куст камнем. По идее камень должен был пролететь через куст, не причинив ему никакого вреда. Но почему-то куст болезненно ойкнул и заскакал на одной ноге…
– Ромка, ты что ли?
– Я. Кто же еще.
Приятель устроил засаду, напихав рукава веток, а в темноте поди разбери.
– Ты чего творишь, ирод! Я чуть не сдох от страха!
– А ты чего сразу кидаться? Ногу мне зашиб, теперь синяк будет.
– Радуйся, что не голову. Хотя может тебе оно и надо, поумнеешь.
– Я итак умный!
– Какой ты умный? Дурак дураком.
– Сам дурак!
Так переругиваясь, ребята пошли дальше. И хоть Серега еще ругался на друга за дурацкую шутку, однако идти стало легче, и кусты были кустами, а камень просто камнем. Пока, наконец, не показались ворота кладбища. На ночь их запирали, но плох тот мальчишка, который не знает хотя бы пару дырок в любой ограде. Ксению похоронили не здесь, а довольно далеко от входа, там у нее были родители. Поэтому и залезать решили не здесь, а через дырку поближе к могиле. Там был лаз, скрытый кустами боярышника, и росли старые дубы. Наконец ребята пробрались внутрь и уже не таясь пошли по центральной аллее. Деревенское кладбище встретило их тишиной и запахом поспевшей земляники. К ночи, нагретые за день, ягоды смело отдавали весь свой аромат. Она и росла тут же, на пригорках и холмиках, и дела ей не было, что это за пригорки и холмики. Росла и всё тут. Ромка было сунулся сорвать, хоть пару ягод, но куда там, темень, да и страшно всё же.
– Вот мы с тобой дураки. Как есть дураки. Все взяли, а фонарь?
– Я не взял, – развел руками приятель.
– И я нет. Хоть бы карманный какой…
Но фонарей не было. Могилку пришлось искать на ощупь, точнее даже на запах свежих цветов. Уже на подходе ребята услышали какой-то подозрительный шум. И главное, голоса. Переглянувшись, как заговорщики, мальчишки дунули в кусты. Там тоже были чьи-то кресты и оградки, но это уже не имело значения. Присели они за высоким надгробием какой-то строгой женщины в белом платке. И только убедившись, что их ни с какой стороны не видно, выглянули посмотреть, кто это еще, кроме них, повелся на «слабо».
Нарушителей спокойствия оказалось двое. В одном из мужиков Серега опознал Степана, Ксениного сына, второй был незнаком. Самое интересное, они тащили какой-то большой тюк, завернутый в одеяло.
– Он что, решил могилку среди ночи навестить, -удивился Серега, -дня что ли не хватило?
– Тише, дай посмотреть, – пихнул его Роман, – интересно же.
Мужики дотащили тюк до Ксениной могилки и присели. Утерли пот со лба. Видимо ноша была не из легких.
– Ну что? – спросил один из их, – прямо рядом копаем? Или как?
– Рядом, рядом, – отозвался Ксенин сын, – мать при жизни дюже его любила, ну и он ее. Грех разлучать…
Мальчишки в кустах вздрогнули.
– Ты знал, что у Ксении еще и муж есть? Был, – шепотом спросил Ромка. Он жил на другом конце села и про эту самую Ксению услышал только от друга.
– Не а. Откуда? И в глаза не видел… Серега и сам не понимал, как он мог не знать таких деталей. Дома то рядом…
Но по всему выходило, что был. Любимый. Дядька какой-то. Может не местный. А так… Трали-вали.
Так мать говорила, когда кто-то из села вдруг начинал встречаться с кем-то, кто, по ее мнению, был неподходящей партией. Что такое это самое «трали-вали» Серега не понял, но словечко запомнил накрепко. Уж больно интересное.