Байки из роддома - стр. 22

– Владимир Александрович… – в ординаторскую заглянула старшая сестра отделения анестезиологии и реанимации. – Ладно, я потом…

Дверь закрылась так же резко, как и открылась.

– У нас хорошо, – покачала головой Федоренко. – Непыльно и сытно. Ведь это так важно, чтобы было сытно, особенно в наше непростое время…

Тема предстоящего разговора начала проясняться. Сытная жизнь, или Доходное место.

– Все времена непростые, – улыбнулся Данилов. – Простых не бывает.

– Ой, не скажите, – махнула рукой его собеседница. – Вот моя мама при социализме заведовала отделением в железнодорожной поликлинике. Ее уважали. Были связи, возможности, был почет. А что сейчас? Вечные дрязги, жалобы, скандалы и никакого уважения. Выгоды, соответственно, тоже никакой.

– Ваша мама еще работает?

– Нет, она давно на пенсии, но не теряет связи с родной поликлиникой. Как-никак почти всю жизнь на одном месте проработала. Да, а что это мы на «вы»? Как-то не по-свойски. Мы же коллеги и почти ровесники.

Улыбка, сопровождавшая эти слова, намекала на то, что Данилов, конечно, постарше.

– Можно и на «ты», – согласился Данилов. – Так действительно проще. Тогда уж можно и отчество отбросить, хватит и одного имени.

– Разумеется. Скрепим дружбу чашкой кофе? – снова улыбнулась гостья.

– У меня растворимый, – предупредил Данилов, вставая из-за стола.

– Тут у всех растворимый. Хозяйку кондратий хватит, если мы потребуем кофе-машину или поставим плитку с джезвой. Она и курить-то на пожарной лестнице не разрешает…

– Однако все курят. – Данилов глянул на чайник – не долить ли свежей воды? – и решил, что на две чашки точно хватит. – Тебе с сахаром?

– Нет, спасибо. Я не из-за фигуры, просто сахар меняет вкус напитка.

– Я тоже так считаю, – ответил Данилов. – Хотя на работе нередко пью чай и кофе с сахаром. Насыщаю организм глюкозой.

– Я бы тоже чем-нибудь насытилась. – Федоренко погладила себя по плоскому животу. – А то даже позавтракать сегодня не успела.

Пока вода закипала, Данилов выложил на ближний к дивану стол два пакета с печеньем – овсяным и курабье, – плитку шоколада и открытую упаковку пастилы. Размешав в кипятке по три полных, с верхом, ложки кофе, Данилов протянул одну чашку Татьяне, а другую утащил на свой стол.

– Вова, у меня к тебе предложение. – Федоренко шумно, чтобы не обжечься, отхлебнула из чашки и подмигнула Данилову. – Вполне пристойное – давай дружить.

От неожиданности Данилов чуть не поперхнулся. В последний раз он слышал «давай дружить» от женщины, вернее, девочки, то ли во втором, то ли в третьем классе. Впоследствии женщины предлагали ему много чего, но не дружбу.

– Давай, – согласился Данилов, удержав готовый сорваться с языка вопрос: «А что я с этого буду иметь?» Бескорыстную дружбу с Татьяной Федоренко представить было трудно.

– Прекрасно. – Гостья взглянула на настенные часы. – Ты конечно же в курсе, что у нас существует несколько группировок, можно даже сказать – кланов?

– Да я особо в это не вдавался, – честно признался Данилов. – Зачем оно мне?

Собственно говоря, кланов в роддоме было два – «платные» и «бесплатные». К «платным» относились врачи, акушерки и медсестры, участвующие в оказании договорных услуг населению. Их число не ограничивалось одними лишь сотрудниками коммерческого отделения, состоявшего из шести двухпалатных боксов. Определенный процент от полученных сумм шел в карман персоналу. Набегало прилично, поэтому от желающих работать с «контрактницами» (именно так на жаргоне называли платных пациенток) не было отбоя.