Байки Баюна - стр. 6
Но когда третий визит закончился тем, что сторож, схватившись за метлу, вымел настойчивого ухажера за ворота, Баюн понял, что просто не будет.
Что и подтвердило ведро помоев, радостно выпрыгнувшее, не без помощи всё той же кухарки, всем содержимым на него из окна.
Предпоследнюю точку в попытках поставил пёс Полкан, правдоподобно, внятно и вразумительно надравший упорному коту хвост, и немного загривок.
Пояснения Полкана, что Баюну тут совсем, совсем не рады, были весьма, весьма чувствительны. Весьма.
После этого Баюн долго вздрагивал, и на какое-то время умерил свою настойчивую активность.
Последней точкой стало ведро чего-то очень, очень вонючего и такого же липкого, свалившееся на кота, мутузившего закрытые ворота.
И только эта, последняя точка помогла Баюну осознать, что его в той усадьбе больше не ждут. Совсем. Абсолютно. Совершенно не ждут.
Времени на осознание у него оказалось вполне достаточно, так как показываться на люди с выстриженными клоками шерсти, он категорически отказывался.
А выстригать пришлось знатно. Шерсти на коте осталось намного меньше, чем выстриженных проплешин.
И вот тут-то на него окончательно накатило! Накрыло по полной программе.
Он лежал в своём закутке, и вспоминал ехидный взгляд через плечо Акварельки, когда она уходила со своим ухажером.
И прекрасно понимал, что если бы она увидела его сейчас, то сбежала бы сразу, поджимая лапки.
А вот Бьянка, да…Бьянка может быть, и пожалела его, окажись он в подобном положении, но без вины перед ней.
Вой, от которого, икая в испуге разбежались все волки в округе, всполошил всю Избушку.
Но…Ягуся ещё и подлила маслица, высказав коту, всё, что она думает по поводу его поведения.
А он даже и оправдываться не стал. Лежал, свернувшись бесполезным комком в своём закутке, и…да, лежал. Долго. Очень.
Ягуся уже начала себя ругать за резкость, и думать, как вытащить Баюна из депрессняка.
Но кот, обладающий весьма живучим нравом, опомнился сам.
Нет, он далеко не сразу вновь стал тем жизнерадостным хулиганом, каким был до этой истории.
Но всё же когда он выбрался из своего закута, слегка покачиваясь от слабости, в его глазах горела решимость начать жить. А это уже было немало!
Он предпринял ещё несколько робких, через посредников, попыток помириться, но, не добившись ничего вообще, сдался.
И решил просто жить.
Баюн резко повзрослел после этой трагедии, устроенной им самим себе. Исчезла юношеская бесшабашность, он уже не носился за бабочками, и просто выполнял свою роль в качестве помощника Ягуси.
Дни текли сурово, но мирно, и Яга радовалась уже этому хотя бы.
И вот представьте себе почти неподъемное счастье кота, когда примерно через пару месяцев ему принесли записку на лопухе от Бьянки! Да он чуть из себя не выпрыгнул, подскакивая от счастья.
– Ягусенька, я к Бьянке! – уже вылетая с родной полянки, крикнул Баюн.
И только хвост мелькнул между кустов.
Ох, как он несся! Да что там несся?! Он летел на крыльях любви и надежды! Преодолев расстояние между Избушкой и поместьем ведьмы в считанные минуты, кот влетел в распахнутую суровым сторожем дверь, и, распахнув объятия, хотел прижать Бьянку к мужественной, кошачьей груди.
Но был остановлен строго поднятой лапкой.
– Ты помнишь, – спросила его спокойная кошечка, – как тебе было больно, когда Акварелька ушла с тем котом?