Байки Баюна - стр. 2
Так что, все страшные байки про Ягусю и Баюна, это не более чем оговоры недоброжелателей, которых они приводили в ум и разум.
Ладно, это всё тоже для общего фона так сказать.
Итак, Баюн нашел теплое местечко, был этому очень рад. И очень полюбил домашние, свежие сливочки. И на тех самых сливочках, рыбке, котлетках и прочем всяком вкусном вырос он в шикарного, пушистого, импозантного, обладающего сногсшибательной харизмой и обаянием, кота.
Уж так вырос, ах, как вырос.
И наступила весна! А весна, дамы и господа, это такое время, такое…
– Баюн! Я на облёт, – сказала Ягуся, деловито проверяя уровень масла в коробке ступы, – ты за старшего!
– Чегой-то он за старшего?! – недовольно высунулся из-за печки Домовой, – я старше!
– А ты как к бочке с огурцами припадёшь, так тебе всё вокруг травой не расти! – отмахнулась хозяйка, и переключив скорости, ломанулась в небо.
Баюн самодовольно посмотрел на хмурого Домового, и, распушив хвост, решил обойти территорию.
Но вы же помните, дорогие и любимые, что весна? Помните, да?
– Мррр, – сказал кто-то из-за кустов, растущих вокруг полянки, – мррр, мррр, мррр!
Баюн насторожился. Кроме него в Избушке котов не было, а значит…
Он крадущимся шагом истинного охотника аккуратно обогнул кусты, и застыл на месте.
Очаровательная красотка, изумительно белая кошечка кокетливо моргнула ему ушками, и прыгнула на тропинку.
– Куда же вы, сударыня! – взвыл кот, и ринулся следом.
– Мррр, мррр, мррр, – слышалось насмешливое от удаляющей по тропочке кошечки.
Её совершенно очаровательный, изумительно привлекательный хвостик мелькал в листве, не давая Баюну поймать себя.
Кот забыл и про Избушку, и про Домового, и про старшинство. Им овладела одна мысль. Догнать и познакомиться.
– Попался! – последнее, что услыхал кот, оказавшись в плотном мешке.
Возмущенный мяв кошечки, потерявшей поклонника, быстро стих, как будто её тоже куда-то засунули. В плотное и темное.
Баюн пытался прорвать прочную ткань всеми когтями, но у него ничего не получалось. Ткань была соткана на совесть!
Мешок болтался на чьей-то спине, вызывая у кота приступы морской болезни и страха.
Да, он ещё очень хорошо помнил, как безжалостны бывают люди!
– Полежи здесь! – мешок кинули на что-то твердое, и захлопнули скрипучую дверь.
Баюн, получив передышку от тряски, начал вспоминать всех Кошачьих Богов, к кому можно было воззвать о помощи.
Домовой долго дулся в своём уголке на несправедливость, и потому не сразу понял, что кота слишком долго нет.
– Баюн, ты, где там? – заскучав, наконец-то вылез он из-за печки.
Послышав тишину, понял, кто котом и не пахнет.
Привязанный к Избушке дух дома не мог отойти от крыльца, и нервно метался в ожидании, на нервах сгрызя полбочонка огурцов.
Ягуся, вернувшись с облёта, застала полупустой бочонок с плавающими где-то внизу остатками солёных огурчиков, пустой дом, и кряхтящего где –то в районе отхожего места Домового.
На вопрос:
– Где Баюн, – услышала только:
– Не знааааюююуууу, УУУУУУ!!!
Ну, и зачем в мешок-то?!
– Госпожа, всё сделано! Говорящий кот доставлен! – услышал Баюн через дверь и мешок.
После скрипа двери послышался новый голос:
– Ах, ах! Вы зачем его в мешок-то?! Я же просила просто познакомить их с Бьянкой! Ах, ах! – закудахтал кто-то.
Но Баюн уловил в этом голосе неискренность. Вот прямо хвостом почуял!