Байкеры - стр. 2
– Ну поехали! – он ударил по струнам и буквально заорал: – Говорят, я некрасивый, ну и что ж такого, но зато как выпью пива – заебу любого!
Ответом ему были целых десять секунд гробового молчания – будто посреди дамского салона матрос вдруг снял сапоги. А потом из темноты раздалось хриплое, надтреснутое:
– А ну-ка подыграй, – и как только Рассел снова принялся терзать гитару: – Не давала и не дам я такому дураку – повалил меня в канаву, ищет дырку на боку!
– Ха! – крякнул Рассел и тут же затянул следующую: – Всё бы милке песни петь, всё бы целоваться! Да больше нет уж сил терпеть – я хочу ебаться!
– Ах вон ты как… – довольно протянул Чейз. Только у него, самого старшего из их разношерстной компании, был такой надтреснутый голос. – По реке плывет баржа, на барже ебут моржа. Морж виляет ластами между педерастами!
– Мы ебали все на свете, кроме шила и гвоздя, – раньше, чем Рассел нашелся с ответом, пропел тот самый незнакомец, подхвативший куплет, когда пел Джэм, – шило острое тако-ое… – протянул залихватски, – гвоздь вообще ебать нельзя!
Джэм совершенно искренне рассмеялся, и его поддержал общий хохот. Рассел же, улыбаясь, сбацал простенький переход и вопросительно вздернул бровь, приглашая вступить следующего. Джэм обернулся снова, и на этот раз осветитель направил прожектор ему за спину.
Джэм мысленно обругал глупца: непривычный к камере человек сто процентов сейчас стушуется. И по-прежнему будет непонятно, кого природа одарила таким голосом и чувством юмора.
Но спевший про шило и гвоздь и не думал смущаться. Оглушительно свистнув, он затянул новое, не менее соленое четверостишие. Яркий луч выхватил спадающие на лоб светлые волосы, выдающийся нос и тяжелую нижнюю челюсть, да только узнал его Джэм вовсе не по лицу, а по массивному браслету на запястье.
Миккель Зорг. Проплаченная пташка. Джэм ни на секунду не сомневался, что победа в шоу уже в кармане его дорогущей новенькой куртки. У него вообще все было новое, начиная от понтового, блестящего нецарапанным лаком “Харлея” до идиотского шлема а-ля Хищник с длинными резиновыми косами. От Зорга буквально смердело деньгами и понтами – и если в первом не было ничего плохого, то второе вызывало желание отсесть подальше и отвернуться.
К счастью, Зорг предпочел самое дальнее бревно. Джэм мысленно посетовал, что идеальный партнер по песне оказался таким дерьмом, повернулся к Расселу и добавил свою песенку к уже спетым.
Как ни странно, но неприличные песенки, часто неполиткорректные и иногда нескладные, здорово разрядили обстановку. Когда Адам предложил пожарить на костре зефир, не отказался никто. А огромный термос, полный ароматного какао, удостоился настоящих оваций. Лишь Элли помнила о работающих камерах и не забывала принимать правильные позы, остальные ели зефир, облизывая сладкие пальцы, с шумом прихлебывали горячее какао и наслаждались моментом. Джаспер Ягд, известный фотограф и жуткий нелюдим, даже угостил сладостью своего пса.
– Есть кто на смену? – Рассел поднял гитару над головой, вызывая своей могучей фигурой и растрепанной щетиной ассоциацию с викингом. – Нет? Ну и ладно. Тогда все по койкам, а мы с барышней прогуляемся под луной и до кустов, – он улыбнулся Элли своей фирменной кривоватой улыбкой и подмигнул ей.