Байгуш - стр. 3

В общем, мы не бедствовали…

Гл.2

– Любезный, я смотрю, вы завершили завтрак? Тогда стоит хлебнуть чайку? Нет, нет. Сидите. Чай в термосе. Завел вот привычку таскать термос. Кстати, тут я по случаю припас и пачечку вафель «Артек». Обожаю всё, что напоминает море и теплые края. Взгляните на обложку этого продукта; вон голубое пятно, это море, и над нею африканская пальма. Не правда ли глазу приятно? Угощайтесь, любезный. Со временем вы оплатите мне все скормленные вам витамины.

– ?

– Ну-ну, только без обид. Вы в нашем деле еще младенец, поэтому, сударь, плетитесь тихо в кильватере и облизывайте мои следы. В них кроется богатый опыт. Меня раз тридцать усаживали перед следователями разных уровней, и только раз я позволил захлопнуться за своей спиной тюремной двери. И то из-за недотепы Костыля, царство ему небесное. Так что пейте чай и перемалывайте крепкими зубами кондитерские изделия. Времена, когда вы будете довольствоваться только манной кашею, настанут, это я вам как биолог гарантирую. И не забывайте, что я вас взял на поруки, а не наоборот.

Скажу более. Без меня вы, Муся, и недели не продержитесь на свободе. Для свободы вы слишком наивны. Да, я еще и не все порассказал вам за Ейск. Так что лучше смиритесь и внимайте.

Там, в Ейске, имеется два пляжа. «Городской» мы не любили. Долго тащиться и обязательно вымараешься тютиной, которая дает несметный урожай фиолетовых ягод и не отмывается. Да и ничего интересного на «Городском» нет. Местом деликатнейшего разбоя была так называемая «Каменка». Тут совсем другое дело. Идея, как всегда посетила меня первым. На разного рода выдумки я непревзойденный мастак.

А было так. Июнь нагнал множество приезжих. На мелководье мирно покачивались многочисленные буйки, деревянные челны, баркасы и дюралевые лодки. Пляж украсили: милицейский УАЗик, соломенные шляпы, разноцветные панамы, дети, мусор и утопленник, которого пьяные друзья засовывали в машину «Скорой помощи».

Костыль валялся на траве под обрывом, а я нырял метрах в тридцати от берега. Когда мне это занятие осточертело, я с посиневшими губами выбрался из воды и, дрожа как осиновый лист, прилег рядом с лепшим корефаном отогреться на горячем вперемежку с окурками песке. Но Костыль засобирался домой. Он, видите ли, проголодался. Я начал мучительно думать, как накормить эту бессовестную скотину. Ведь только пришли! Возвращаться в каменные джунгли совсем не хотелось. Я был просто вынужден взять ситуацию в свои руки. И тут Костыль нашептывает мне: – Гля, вон чувиха на лодке развалилась, загорает. На нос налепила кусок газеты, очки напялила. Видишь?

– Де? А, вижу, и чё с того? – заговорщески шепчу в ответ.

– Да ты смотри, она жратву разложила на носу лодки, а сама наверно дрыхнет.

– Ну?

– Что, ну? Давай, поднырни под лодку и стащи хавку.

– Ага, она заметит или её предупредят.

– Чё ты ссышь. Заметит унырнёшь. Да и кому тут до тебя дело. Люди отдыхать приехали, они за дитёнками своими смотрют. Вон, видал же один захлебнулся. А ты местный, ты им по барабану. Я буду на шухере и если чё отвлеку.

– Ага, утоп-то мужик. Как обычно пьяный, наверное. Как же ты отвлечешь эту тётку?

– Да не бойся ты, я придумаю. Ты только тихонько подкрадывайся. А то башкой стукнешься об лодку она и проснется. И смотри, не качни случайно лодку волнами, и не фыркай. Я тебе знаками буду показывать, что и как. Давай, жми в воду.