Батя, Батюшко и Бэмби - стр. 24
– Рассказывай давай.
– Ну что, Светуля не оставляет попыток склонить доктора Батюшко к внеслужебным отношениям.
– Настойчивая. Что на этот раз?
– Напялила на голую грудь халат на пару размеров меньше своего. Для пущей убедительности верхнюю пуговицу отрезала. И пошла к Денису Валентиновичу якобы по служебной надобности. Это кино и немцы, я чуть анализы не уронила, когда увидала эту красоту. Она ему то один вопрос, то другой, то так повернется, то эдак. А он все отвечает и отвечает. И смотрит ей в лицо. В лицо, понимаешь, в лицо! Ну, Светольда не вытерпела, груди свои пятого размера лапками прикрыла. «Ой, у меня пуговица оторвалась, надо пришить». А он так медленно посмотрел – сначала в вырез халата, потом в глаза. Руки сложил на груди своим фирменным жестом – ну знаешь, как он степень нарядности показывает. И говорит в своей обычной манере: «На вашем месте, Светлана Анатольевна, я бы пришил пуговицу на лоб».
Медсестры хохотали теперь вдвоем.
– Сколько уже Денис Валентинович осаду держит?
– Года два, по-моему.
– А Светка все никак не может смириться, что фейсконтроль у доктора Батюшко не прошла.
– А мы прошли! – довольно переглянулись сотрудницы больницы, еще немного похихикали и побежали по своим делам.
Оля очнулась, только когда почувствовала прикосновение к своему плечу.
– Ну что, дочка, пошли?
– Что? Да, конечно. Пошли.
Эта пуговица на лбу не оставляла мысли всю дорогу до дома. Отец молчал, он устал от бравады. Оля выключила радио, чтобы обеспечить в салоне тишину, которую нарушало время от времени только мерное тиканье поворотника.
Пуговица на лбу, подумать только! Это что же… это значит и лицо застегнуть? Это таким образом сказать женщине, что она некрасива?! Как прямолинейно и вообще… недопустимо. От подобных мыслей Ольга непроизвольно передернула плечами. А в палате казался настолько вежливым, даже участливым, что из памяти совсем стерлась их первая неудачная встреча. Может, день не задался с утра, может, пациенты попались капризные. Всякое бывает, уж ей ли не знать, какие посетители иногда переступают порог кабинета? И руки у него такие теплые и сухие, приятные – Оля отметила и запомнила мимолетное прикосновение при передаче сумки. Как-то совершенно так по-женски отметила и запомнила. Может, потому что давно уже… а тут пуговица на лбу!
И все едкие фразы при их знакомстве сразу вспомнились. И сам тон. Значит, не были те слова Дениса Валентиновича случайностью. И непонятно тогда, где доктор Батюшко настоящий: комментирующий пуговицы или подающий сумки?
«А и черт с тобой, – подумала Оля, поворачивая к дому. – За операцию и заботу об отце буду благодарна всегда. А до остального мне дела нет».
– Ну и главврач будет.
– Я понял.
– Молодец, – похвалил сына Валентин Денисович. – Все записал?
– Все.
– Этих… как их там… тамады не надо! Ларочка с девчонками что-то готовят. Культурную программу, в смысле.
– Пометил себе, – Денис обвел пожирнее номер Ларисы Максимовны. Это только для отца зам по экономике – Ларочка.
– Ага, ну и славно, – отец говорил слегка неуверенно. – Ну, тогда все? Тебе точно не нужна помощь, Дениска?
– Расслабьтесь, гражданин юбиляр. И готовьтесь принимать поздравления.
– Вот нутром чую: не терпится всем проводить меня на пенсию! – проворчал Батюшко-старший.