Бастионы Дита - стр. 31

– Если вы мне не доверяете, то прогоните прочь. Я пойду дальше своим путем, и вы обо мне больше никогда не услышите.

– Ах, вот чего ты хочешь, – слабо улыбнулась женщина. – Разнюхав здесь все, что только можно, ты намереваешься соединиться с сообщниками. За стенами их бродит немало.

– У меня нет сообщников ни за стенами, ни внутри их. Для меня ваш мир всего лишь ступенька на бесконечной лестнице мироздания. Цель моя неимоверно далека. Задерживаться здесь я не собираюсь.

– О чем ты говоришь? – с укоризной сказала женщина. – Единственная лестница отсюда ведет в Изнанку, мир, являющийся полной противоположностью нашему. И называется эта лестница – Сокрушение. Уйти отсюда каким-либо другим способом невозможно. Это общеизвестная истина. Ты опять попался на лжи.

– Но нельзя же так строго, – вступил в разговор человек, чья жутко изуродованная нижняя челюсть открывала на всеобщее обозрение щербатый рот. – Вполне возможно, он действительно ничего не слышал об Изнанке. Свой мир они, должно быть, называют иначе. Изнанкой для них скорее всего будет как раз все это, – он обвел рукой зал. – Верно я говорю, любезный?

– Сюда я попал из мира, который сам же назвал Леденцом. Его исконное наименование мне неизвестно. Это океан, сплошь покрытый толстым слоем льда. Там нет ни гор, ни лесов, ни степей. Вообще никаких признаков суши. В нем меня и застало то, что вы называете Сокрушением. Все произошло внезапно. Только что я стоял посреди ледяной пустыни, и вот – меня уже окружает каменный город. Суть случившегося до сих пор остается для меня загадкой.

– В том мире живут люди? – осведомился крайний слева в шеренге Блюстителей, до сих пор не проронивший ни слова.

– Да, дикари, промышляющие рыболовством. Единственное, что они умеют, это вязать сети из рыбьих кишок да мастерить костяные остроги.

– Долго ли ты пробыл там?

– Долго. Родившиеся при мне дети успели подрасти.

– А где ты научился нашей речи?

– Меня учил присутствующий здесь Хавр, Блюститель Заоколья.

– Зачем?

– Чтобы сейчас вы могли свободно беседовать с ним, – с раздражением вмешался Хавр.

– И ты сумел освоить его за столь короткий срок? – продолжал допрашивать меня этот зануда.

– Когда знаешь два десятка языков, освоить двадцать первый уже несложно. Да и к тому же память у меня отличная.

– Кстати, – подал голос старик в ошейнике. – Каковы границы твоих способностей? Как долго ты можешь обходиться без воздуха? Опасны ли для тебя огонь и железо? Подвержен ли ты болезням? Есть ли мера твоим силам? И наконец, смертен ли ты?

– Смертно все, включая небо и землю. Несколько раз я тяжело болел, но всегда преодолевал хворь. Правда, это было давно. Насчет огня и железа ответить затрудняюсь. Зависит от того, сколько огня и какое железо. Совсем без воздуха я обходиться не могу, но в случае нужды умею дышать очень экономно. О других своих способностях распространяться не буду. Их лучше испытать на деле.

– Ты таким родился?

– Нет. Проходя через многочисленные миры, я каждый раз немного менялся. Иногда эти изменения были естественны, иногда – насильственны. Силу мышц и прочность кожи мне даровала любимая женщина, но к этому ее принудил отец, один из величайших негодяев, с каким мне только пришлось встретиться.

– Случалось ли тебе использовать свою силу во вред людям?