Бастард рода Неллеров. Книга 4 - стр. 11
– Дядя, а за что Ник-то был наказан? – вспомнил о своём недавнем любопытстве.
Иногда позволял себе обращаться к бывшему опекуну неформально, по-родственному. Вижу, как ему это жутко приятно, и считаю, он этого чувства вполне достоин. Ведь не просто формально выполнял приказ, душу, можно сказать, в Степа вкладывал.
– На посту у казармы вместо бдительной службы со служанками – вашей и милединой – языком болтал. И пирожное, которое они ему принесли, лопал.
У нас на районе детвора хоть и драчливая, зато дружная, особенно когда требуется дать отпор чужакам или заступиться за своего. Почему-то приятно, что друзья Степа продолжают поддерживать тёплые отношения между собой. Наверное, так и должно быть.
Непонятно только, с чего вдруг старший сержант взъелся на новика. Тут, в отличие от той армии, в которой довелось служить мне, часовые вполне могут есть, пить, разговаривать, прислоняться, принимать от кого-либо какие-нибудь предметы или передавать их, подозреваю, что разрешалось бы и курить или досылать без необходимости патрон в патронник, имейся в Паргее табак или автоматы. Вот спать да, нельзя, но Николас же бодрствовал.
– И? – посмотрел недоумённо.
– Копьё выпустил из рук, – пояснил Ригер. – Прислонил к стене. И арбалет у него при себе был опять со снятой струной. Сто раз его уже предупреждал.
А, тогда понятно. Оружие – это серьёзно. Раз тебе дали копьё, будь добр его хоть под мышкой, хоть на спине или плече держи, но в сторону не откладывай. Пожалуй, Ник ещё легко отделался. Пороть гвардейцев, в отличие от обычных солдат, нельзя, однако под арест загреметь они могут, аж до месяца содержания в узилище.
За коротким разговором доехали до поворота в густую желтизну дубровника. Люблю я пышное природы увяданье, хоть и не Александр наш Сергеевич Пушкин, и места здесь не болдинские. Скажу крамолу: тут у нас лучше. Всю жизнь мечтал пожить в мягком климате, да на Земле была не судьба. В Паргее же, что называется, нате, распишитесь.
– Внимание, – негромко сказал бывший наёмник, мой нынешний сержант Ромм.
После достаточно крутого поворота здесь бы дорожный знак соответствующий не помешал. Шучу, конечно. Дальше дорога шла почти милю прямо, среди деревьев, подступающих к ней настолько близко, что она вся находилась в тени их ветвей. Где-то через четыреста-пятьсот ярдов начался новый некрутой подъём, в начале которого среди дубов разросся большой густой ельник.
– Ваше преподобие. – Эрик не оборачивался, говорил громко. – Видите справа? Зелёное пятно. Уверен, что там. Вон и сойки над верхушками вверх-вниз летают. Точно, там кто-то прячется.
– Я догадался, – не удержался и похвастался, нет, реально молодые гормоны давят на сознание. Часто, слишком часто веду себя действительно как юнец. А может, это и хорошо? В целом да. Меньше вопросов ко мне и сомнений разных. – Только вот про соек не знал. Как-нибудь научишь меня лесным премудростям?
Зачем мне это? В охотники, что ли, собираюсь или в разведчики? Ладно, знаний лишних не бывает. Будет возможность, и егерским умениям поучусь.
Мысли и разговоры не мешали мне создавать плетение. Свиток уже развёрнут, освещение идеальное, а навыки в магии у меня выросли заметно. На моей родине говорят, опыт приходит с годами. Врут. Не с годами, а с месяцами, неделями и даже днями.