Башня. Новый ковчег 1 - стр. 44
Кирилл повернул голову. Знакомый его отца, тот самый с квадратной челюстью, который преградил им путь в медпункт, стоял чуть поодаль. Рядом был и отец Кира, и только что подошедший Егор Саныч.
– А он вообще кто? – спросил Кир.
– Вообще начальник мой. Роман Владимирович Бахтин. Э, куда без спроса хватаешь, – Вовка Андрейченко стукнул по рукам мелкого пацана, который подбежал и схватил спальник. Пацан заныл и, отбежав в сторону, показал им кулак. Вовка усмехнулся, а потом, опять повернувшись к Киру, продолжил. – Бригадир грузчиков он.
– Здоровый мужик, и взгляд такой… ну, – Кир опасливо повёл плечами.
– Как у убийцы, да?
– Ну.
– Он и есть убийца, – подал голос Лёха. – Наши мужики с уровня рассказывали, что он бабу одну замочил. Брата своего то ли жену, то ли любовницу.
– Да врут, а ты и уши развесил, – Кирилл небрежно цыкнул. – За убийство же смертная казнь. А этот ваш Бахтин живее всех живых.
– Отмазали. Говорят, он раньше где-то наверху работал. В охране у какого-то шишки.
Кир особо не верил тому, что говорит Лёха – Веселов был горазд собирать всякие сплетни, и Лёхин базар нужно было тщательно фильтровать, но что-то такое было в этом Бахтине, какая-то сила, потаённая злость, плескающаяся в стальных глазах и сдерживаемая такой же стальной волей.
Уснуть Кириллу долго не удавалось. Рядом возилась мать, да и отец, судя по всему, тоже не спал, хоть и лежал в своём спальнике, не шевелясь, глядя в потолок, на который отбрасывали тени дежурные фонари, горевшие в коридоре. Кир в свой спальник забираться не стал, лёг прямо сверху, пристроив под голову свёрток с взятой из дома одеждой.
Расположились они в одном из классов – теперь Кир уже знал, что это всё классы – сдвинув в сторону несколько парт и освободив немного места. Конечно, особых удобств тут не было, но главное было не это. Главным была тоска, которая одолевала, изматывала, и Кирилл не понимал, отчего так. Вроде бы Егор Саныч всё объяснил, а карантины (во всяком случае взрослые про это говорили) случались и раньше, да и страха заболеть, как такового не было – подумаешь, какой-то грипп, и всё равно… Всё равно было тошно.
Кир всё прокручивал, разматывал в уме длинный день, который начался, казалось, целую вечность назад, а закончился здесь, в звенящей пустоте мёртвого этажа…
После того как все спальники были выданы, Кир, Вовка и Лёха немного пошарились по уровню, заглянув в том числе и в неосвещённую часть. Там было жутко, и за каждым поворотом чудились неясные тени, слышался невнятный шёпот и мелькали шорохи-призраки. Хотелось поскорее уйти отсюда, на свет, к людям, таким же испуганным и одиноким на этом чужом, нежилом этаже.
– Хотел бы когда-нибудь наружу?
Вовка прижался носом к оконному стеклу, вглядываясь в вечерний непроглядный морок внешнего мира, серого, бескрайнего, заполненного водой. Кир вдруг почувствовал себя в тюрьме даже не потому, что их по чьей-то злой воле заперли на закрытом уровне, а вообще. Вся их Башня была одной большой тюрьмой, и океан – самым безупречным и неутомимым тюремщиком.
– Чего я там забыл? – Кир отвернулся. Встал спиной к окну, всё ещё ощущая лопатками насмешливый взгляд древнего, шумящего за окном океана.
– А я бы хотел, – задумчиво протянул Вовка.
***
– Вставай, вставай, соня! – мать изо всех сил трясла Кира за плечо.