Башня. Новый ковчег 1 - стр. 17

– А как же! – усмехнулся Павел. – Во-о-он его папочка с личным делом у тебя как раз сверху лежит. Это ж ему я просил тебя пропуск к нам наверх выписать, забыл, что ли?

Борис скосил взгляд.

– Александр Поляков, – протянул задумчиво и снова потёр переносицу. – Точно же, Поляков. Вспомнил. Ну и как, достоин избранник твоей принцессы?

– Неплохой, вроде, парнишка, – пожал плечами Павел. – Если у тебя, Боря, всё, я пойду?

Он собрался уже встать, но чуть задержался, пристально посмотрел на друга. Всё? Разговор окончен? Или ещё что-то? Но, судя по лицу Бориса, тот явно не собирался продолжать дискутировать. Казалось, он просто прощупал почву и всё.

– Да, иди уж, – Борис грустно улыбнулся, делаясь похожим на того, прежнего Борьку, с которым они когда-то вместе дурковали, воровали хлеб из школьной столовой, мотались по этажам Башни, делили свои ребячьи радости и горести.

Павел Григорьевич поднялся, потянул плечи, разминая затёкшие от долгого сидения мышцы – отвык от кабинетной работы.

– Кстати, – у самой двери Павел остановился. – Не знаю, может быть, мне показалось, но я видел Анну наверху. Она что, правда, здесь?

– Анна? Не знаю. Не видел. А что?

– Да так… ничего.

– А! Вспомнил, – Борис развёл руками. – Наверно, на совещание департамента здравоохранения приехала. На нижних уровнях вспышка какой-то заразы, будь она неладна.

– Заразы? – Павел удивлённо вскинул бровь.

– Ты ещё не в курсе? Вчера на Совете обсуждали. Точно, тебя же не было. На нижних уровнях медики набат бьют – грипп лютует. Двадцать восемь умерших за последние трое суток.

Павел тихо присвистнул.

– Без тебя, ясное дело, ничего решать не стали. На завтра запланирована экстренная планёрка.

– Понятно.

Он взялся за ручку двери, потянул, было, на себя, но в последний момент, передумав, обернулся.

– Так что там насчёт турнепса?

– Какого турнепса? – не понял Борис.

– Ну ты же собирался ребят сослать турнепс полоть.

– А-а-а, – протянул Борис и угрюмо добавил. – На прополку турнепса в этом году рабочая сила не требуется.

Павел рассмеялся, открыл дверь и вышел.

Борис задумчиво посмотрел на закрытую дверь. Потом перевёл взгляд на папки нарушителей. Взял ту, что сверху. Задумчиво полистал.

– Значит, Александр Поляков, говоришь? – сказал самому себе. – Ну что ж, а давай-ка, Саня, посмотрим, что ты за птица…

– Ма, я к ребятам!

Последние слова Кир выкрикнул уже из-за двери. Из глубины квартиры раздался голос матери, но что она говорила, Кир не расслышал. Да он и не прислушивался. Отца дома ещё не было, и Кирилл спешил смотаться до его прихода. Опять начнёт зудеть, как обычно. Ну его.

Кир почти бегом пересёк пол-этажа, добрался до ближайшей внутренней лестницы. К той лестничной клетке, что была расположена на периферии уровня, у площадки грузового лифта, он не пошёл. Она хоть и находилась почти рядом с их жилым отсеком, но там Кир рисковал наткнуться на отца, возвращающегося вместе с другими рабочими со смены. Норов у его бати был крутой, и Кирилл несмотря на то, что уже перерос отца на добрые полголовы, по-прежнему его побаивался.

Вечерами местная молодёжь собиралась на шестьдесят восьмом, реже на шестьдесят девятом этаже – на этих двух уровнях после принятия Закона жилая зона была заселена слабо, а центр, где по традиции, как и на остальных жилых уровнях, располагались столовые, магазинчики и общественные места, так и вовсе был практически заброшен. И если на шестьдесят восьмом кое-что ещё функционировало, то на шестьдесят девятом царила полная разруха. Кир никогда особо не задумывался, почему так, его интересовали вещи куда более насущные: где достать деньги на пакетик холодка (его зарплата в теплицах была невысокой, и большую её часть Кир отдавал родителям), куда затащить очередную девчонку, наплетя ей на ухо что-нибудь о неземной любви (тут Кир был мастак), да и просто, где потусоваться с приятелями так, чтобы какая-нибудь очередная тётка – блюстительница морали не настучала охране.