Басенная осень - стр. 4
Всем нам. И я в яйце грустила и томилась,
Пока со скорлупой навеки не простилась.
– О чем ты говоришь, мне голос неизвестный?
Как можно бросить мир, пусть одинокий, тесный,
Но жизнь дающий мне, какую-никакую,
Боюсь её менять на некую… другую!
– Ко-ко, да рас-ко-ко! – наседка рассмеялась. -
Судьбы не избежать, не долго ждать осталось…
– За что погибель мне? – цыпленок испугался…
И тут яйца сосуд вдруг треснул и распался!
Цыпленок прыг назад, но нет былого дома,
Вокруг – просторно, но… картина незнакома.
– Беги ко мне малыш, – проквохтала наседка. -
Согрею я тебя, моя родная детка…
Цыпленок глас узнал, к наседке он прижался,
А про яйцо забыл, как будто и не знался.
И человечий дух, когда дряхлеет тело,
Боится потерять, что с жизнью прикипело.
Он прячется внутри, леченья принимает,
Но время всё равно наружность разрушает…
И входа нет назад, душе, коль есть такая.
Всё тело – скорлупа, лишь зримость временная -
А может даже – мир… И лишь в Любви – надежда,
Когда остынет плоть, как снятая одежда.
Басня о справедливости среди хищников и жертв
Все знают твердо испокон веков,
Что хищный зверь дерет овец, коров…,
Что жалобы страдающие пишут,
Царь-лев – в корзину их, и будто бы не слышит,
И говорит:
– Так небом мир создан:
Не может хищник быть наказан, иль подран.
Но как-то тигры малость перебрали
И львицу из своих же отодрали!
Не насмерть, как иных они грызут,
Но случай вопиющий, не sehr gut.
– Где честь зверей? Как это понимать?
Вам мало тех, кого вы вольны драть? -
Лев вопросил виновников порядка.
– От чувств нас развезло видать порядком, -
Виновники ответили. – А львица
На провокации большая мастерица.
– Они преступники, любой тут кары мало, -
Воскликнула тут львица. – Я кричала…
– Уволить их, – лев вынес приговор. -
И тоже отодрать, в отбросы с этих пор
Их записать, чтоб расхотелось жить…,
Об этом населенье известить…
– Глянь, наказали тех, кто нас давно привык
Гнать и терзать!!! – в сердцах воскликнул бык. –
Видать: поветрия о милостях в верхах,
К царю надо идти, отбросив, кротость, страх!
Коровы, овцы с жалобой – ко льву:
– И наших бы насильников в тюрьму,
Всех наказать, задрать аналогично…
– Да вы, как будто, выпили прилично? -
Лев вопросил. – Всем на земле известно:
Вы рождены, чтоб нам жилось чудесно,
Чтоб мяса, сколь душе угодно брать,
Чтоб шкуру с кого надо обдирать
И не одну. Так небом создан мир.
Вы против неба?
– Нет, о, наш кумир! -
Воскликнуло единым хором стадо
И побежало…, никому не надо,
Чтоб раньше смерти сдуру погибать:
Рожденный жертвой должен лишь молчать.
– Со львицей сравнивать себя не сметь!
Она из наших, ваш удел – терпеть! –
Лев замолчал, вслед стаду посмотрел,
Ближайшую овцу поймал и тут же съел.
Знакомая картина в ней морали
Найдете вы, даже стремясь, едва ли:
Нет равной справедливости для всех,
Всегда разновесом один и тот же грех!
Басня о попугае и воробьях
Два воробья возле окна летали между дел,
А за окном волнистый попугай сидел.
– Я также мог бы жить, – чирикнул воробьишка,
– А там тот попугай – невесть какая шишка!
– За что такой почет?! – чирикнул друг в ответ. -
– Живет с едой, в тепле и защищен от бед!
– Всё также: два крыла, весь в перьях и с хвостом!
Мозгов в нем, как у нас, а школы нет при том, -
Продолжил воробей, заведший разговор. -
Не может мух ловить и узок кругозор.
– Уверен, что у нас и души красивей,