Барышня. Нельзя касаться - стр. 8
Что меня заставило сделать то, что я вдруг, неожиданно для себя сделала, я объяснить бы, наверное, никогда не смогла, только почему-то взяла и отправила ему фотку быка, именно ту, где хорошо видна была бирочка с именем. Потом опомнилась, удалила, но было уже поздно... Тут же пришло сообщение.
Марк Изотов:
- Две беру - Марка и куклу в розовой юбке. Сколько они стоят, как перевести деньги и как нам встретиться, чтобы я смог их забрать?
Два первых вопроса были просты. Цену я давно подсчитала, как советовала одна знакомая девушка-вязальщица, давно продававшая свои игрушки, потом урезала её до минимума, а деньги решила переводить на с трудом созданный недавно Яндекс.Кошелек и написала сразу же:
Барышня:
- По 900 рублей каждая.
На самом деле, за эти деньги едва-едва окупится материал, ушедший на изготовление игрушек - нитки, глазки, ткани, волосы для куколки, ботиночки из кожи для бычка... Но сам факт того, что кому-то мои игрушки понравились настолько, что их готовы были купить, стоил гораздо больше денег!
Марк Изотов:
- Как забрать?
И ни слова о том, что дорого! Ура! Я даже подхватилась со стула и заплясала вокруг него от избытка чувств. Потом села, вспомнив, что совсем не продумала момент доставки. Как же их ему передать? Личная встреча совершенно исключена...
Барышня:
- Вам завезет, куда нужно, мой родственник. Пишите адрес.
Он неожиданно воспротивился.
Марк Изотов:
- Так не пойдет. Я не хочу обременять. Давайте, я сам заеду.
Только как объяснить совершенно незнакомому человеку, как рассказать, что даже на минутную встречу с ним я не смогу решиться? Не напишешь же, что я психически ненормальная и до ужаса боюсь мужчин?
...Утром на площадке меня и Джонни уже поджидал Гриша. В руках пакетик, в пакетике открытая и ополовиненная упаковка от кошачьего корма. Два дня назад, когда мальчик протянул пакетик мне, убеждая, что корм собачий от корма кошачьего практически ничем не отличается - он знает наверняка, он пробовал... Я не смогла отказать. Джонни тоже не смог. Более того, корм из кролика, как значилось на упаковке, очень понравился моему псу. Настолько, что Гриша получил позволение почесать за ушком.
- Кать, а можно с вами погулять?
- Ты же говорил, что мама не разрешает от дома далеко уходить, а мы с Джонни до конца парка доходим! Вдруг она выйдет, а тебя нет на месте?
Гриша расстроенно вздохнул. Я уже давно поняла, что он буквально до дрожи боится свою мать и не брала его с собой не потому, что не хотела, а потому только, что эта высокомерная, недобрая женщина могла отругать мальчика, расстроить его.
А он оказался очень милым - открытым, добрым, общительным, веселым. Была в нем какая-то искра, что-то располагающее, привлекающее к себе.
- Кать, а вечером вы во сколько гулять выйдете? Как обычно в восемь?
5. 5 глава. Марк
В соседней комнате надрывным, слезливо-пьяным голосом моей жены вещалось:
...Не думай, что здесь – могила,
Что я появлюсь, грозя…
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились…
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись! (1)
Мне не спалось. И дело было вовсе не в том, что в комнате Инны набирали обороты поминки или что там на этот раз происходило... Шуметь, драться и делать что-то подобное после моего возвращения домой эти долбанные интеллигенты не посмели бы, потому как бывали мною не единожды биты, выбрасывались неоднократно на улицу, сдавались в полицию. Меня боялись. Но все равно ходили в мой дом! И, сука! Я ничего с этим не мог поделать! Развестись с Инной, означало потерять Марину, оставить ее одну с "этими". А кто знает, на что способны они в пьяном угаре на своей, не на моей, территории? А Инне я бы даже котенка не доверил, не говоря уж о девочке, которую считал своей дочерью!