Барышня ищет работу - стр. 17
Если вдруг не так, то и хорошо. А если так, то…
- Отчего же неизвестно, милая барышня, известно. Другое дело – сможете ли вы опознать тех людей? Вы хотя бы знаете, сколько их было?
Эх. Ничего я не знаю. Двое вроде бы? А вдруг больше?
- Увы, нет. Я была не вполне в себе после того, как меня ударили по голове.
- Я весьма сочувствую вашему бедственному положению, Ольга Дмитриевна, - сказал он, не сводя с меня глаз. – Но я реалист, и понимаю, что сделать можно, а что – нет. И обвинить людей в преступлении сейчас мы имеем возможность лишь в том случае, если есть какие-то доказательства. Просто так, знаете ли, пальцем не ткнёшь и отвечать не заставишь. Умные все стали. А вещи ваши уже новых хозяев нашли, у местных скупщиков краденого это дело нехитрое. Я смотрю на вас, вижу, что вы барышня приличная, не бедствовали, значит, надо полагать, и вещи ваши были добротные и хорошие, на такие спрос, их сбывают быстро.
- Вы думаете, надежды нет? – спросила я так, на всякий случай.
- Я сомневаюсь. Кто ж я таков, чтобы судить, есть ли та надежда? – он остро глянул на меня. – А вот будьте любезны, скажите мне следующее. Зимин ещё вчера передал мне сведения о вашей тётушке, и знаете ли, мы не нашли в реестре землевладельцев никакой Галины Дмитриевны Филипповой. Ни в Иннокентьевском, ни в Сибирске. Вы знаете, отчего так?
Уж конечно, я знаю, отчего так. Но – я не собираюсь ему рассказывать. Уж лучше доктору.
- Нет, - я просто покачала головой. – Не знаю. Я не могу понять, что со мной случилось, и как я оказалась в этом самом переулке, где повстречалась с вашими грабителями. Я уже второй день не могу собрать вместе детали моей прежней жизни. Доктор Зимин говорит, что так бывает после травмы головы.
- И в самом деле, бывает, только вот кажется мне, что вы, Ольга Дмитриевна, чего-то не договариваете, - он сощурился и смотрел внимательно.
Имею право, да? Хочу и не договариваю.
- Знаете, я рассказала всё, что могла. И мне в самом деле тревожно, потому что я не понимаю, как известить мою тётю о том, что я жива. И она забрала бы меня домой.
- Может быть, ваша тётя вовсе не собирается забирать вас домой? Или, может быть, вы сбежали из дома и не желаете, чтобы вас нашли?
- Зачем мне это? – не поняла я. – Я наоборот, хотела бы вернуться. У меня там дела и друзья.
- Вы ведь не замужем?
- Нет, а какое это имеет значение?
- Такое, что во всём должен быть порядок. Зимин уверен, что вы его не обманывали, а я вот не уверен, вовсе не уверен. Потеря памяти – это очень удобное объяснение. Вы на самом деле можете скрываться от мужа, от кредиторов, от правосудия – да мало ли, от чего! Я завтра же отправлю посыльного с вашими приметами в полицейское управление, чтоб разузнал. Вдруг вы находитесь в розыске? И как вы можете доказать, что вы на самом деле Ольга Дмитриевна Филиппова? У вас есть паспорт? Или вы знаете свидетелей?
Я вздохнула.
- Я не могу вспомнить имена.
- Вспоминайте, Ольга Дмитриевна, это весьма важно. Вам нужно будет выяснить свой статус в течение семи дней, и я готов проявить расположение к вам, и считать эти семь дней не от того момента, как вас нашли третьего дня, а от нашего с вами разговора, - и смотрит внимательно, глаз не сводит.
- Почему семь дней? – я делаю вид, что ничего не знаю.