Бартер со Снежной королевой - стр. 19
Со мной эта тема никогда не работала.
Будильники звонили, вставать приходилось, и слушать полюбившиеся песни прямо с утра не надоедало.
Lemon tree, Supergirl, «Прогулка» Земфиры… Они бодрили меня и настраивали на то, что в грядущем дне будет хоть что-то хорошее.
Но сегодня…
Сегодня даже любимая мелодия, установленная на будильник, не помогла прийти в себя и начать реагировать на окружающую действительность.
Я понимала, что через надёжную изоляцию пухового одеяла до меня доносятся какие-то звуки, но для чего они, к чему они, что они означают и что это вообще за звуки, до сознания доходило с трудом.
Собственно говоря, до сознания вообще ничего не доходило. Я различала какой-то шум, а всю остальную информацию мозг блокировал напрочь, отказываясь воспринимать её.
Непонимание помогало мне снова и снова проваливаться в сон, пока, наконец, в раздавшейся в очередной раз мелодии не стали различимы трубы и ударные, а в уши не ворвался харизматичный, с хрипотцой, голос вокалиста.
Но прежде чем я открыла глаза, над ухом прозвучал совсем другой мужской голос:
– Доброе утро! Ты всегда так спишь?
– Так – это как? – уточнила я и осторожно приоткрыла левый глаз.
– Как сурок, – со смешком отозвался голос.
Здравствуйте, приехали.
Нет, после вчерашнего, конечно, стоило ожидать чего-то подобного…
Чтобы оценить картину целиком, во всей её полноте, пришлось открыть и правый глаз.
Я была в собственной постели.
Что ж, для начала неплохо!
Максим в одних брюках, с зачёсанными назад влажными волосами, ставил на прикроватную тумбочку облупившийся поднос (и где, интересно, он его откопал… я вот за всё время проживания в этой квартире ни одного подноса не видела) с завтраком.
О’кей… с символическим завтраком.
– Хотел сделать блинчики, – говорил Максим, расставляя на тумбочке чашки и блюдца, – но не нашёл молоко.
Я попыталась сесть в постели поудобнее, подтягивая колени к груди и натянув на себя одеяло.
– Чего нет, того нет!
– Овсянку я тоже не нашёл.
– Ну, извини…
– В общем, всё, что смог.
Максим выпрямился: вид у него был почти гордый. В шахматном порядке возле подноса выстроились исходящие паром чашки с чаем, четыре яйца на блюдце, тарелка с тостами, щедро намазанными маслом, а ещё там были две шоколадные конфеты, половинка зефирины, один очищенный и поделенный на дольки мандарин.
Мне было и смешно и стыдно одновременно.
В конце концов, никто не обещал Максиму разносолов, деликатесов, щедрых, блин, застолий.
В гости его никто не…
Впрочем, что это я: предложение позднего визита исходило именно от меня. Максим в гости не напрашивался. Но и приглашению не сопротивлялся. А что оказалось у меня в холодильнике, дело десятое. Пусть скажет спасибо, что хотя бы холодильник на месте!
«Мира, что-то ты не о том думаешь», – напомнила я себе.
Похоже, я провела ночь с бывшим одноклассником. Который, к слову, в старших классах неровно ко мне дышал.
А что, собственно, в этом такого? Я же не улеглась в постель к первому встречному, а даже если и улеглась бы, кого это касается, кроме нас двоих? Я знаю Максима примерно половину жизни, нас потянуло друг к другу…
Максим, к слову, отнюдь не выглядел смущённым. Непринуждённо расставил на тумбочке добытую снедь (наверняка не обошлось без боя: держу пари, холодильник сопротивлялся, не желая расставаться с тем немногим, что в него попало, уцелело и выжило!). Уселся прямо на пол. Скрестив ноги по-турецки, потянулся за своей чашкой.