Барраяр - стр. 16
– Пусть уходит, – произнес он. – Обойдемся без его голоса.
– Я и не собирался бежать за ним, – огрызнулся адмирал. – Тем не менее… В следующий раз поберегите свое остроумие для тех, у кого хватает ума по достоинству оценить его, ладно?
– Что это за тип? – небрежно спросила Корделия, стараясь рассеять тягостное впечатление.
– Граф Вейдл Фордариан, – с вынужденной усмешкой отозвался адмирал. – Коммодор граф Фордариан. Я иногда сталкивался с ним по службе, еще в штабе. Сейчас он возглавляет вторую по консервативности партию Барраяра. Не тех полоумных ретроградов, которые пытаются повернуть историю вспять, а вполне нормальных людей, просто полагающих, что Барраяр – не место для социальных экспериментов.
Он украдкой взглянул на отца.
– Имя Фордариана упоминалось при обсуждении кандидатур в регенты, – заметил Фортала. – Боюсь, он и сам метил на этот пост. Очень старался наладить отношения с Карин.
– Ему следовало бы налаживать отношения с Эзаром, – сухо сказал Эйрел. – Надеюсь, за ночь он придет в себя. Попробуйте снова поговорить с ним утром – и на этот раз помягче, ладно?
– Беречь самолюбие Фордариана – чертовски изнурительное занятие, – проворчал Фортала. – Он проводит слишком много времени за созерцанием своей родословной.
Адмирал поморщился, соглашаясь.
– Он не исключение.
– А послушать его – так не скажешь, – заключил премьер-министр.
Глава 3
На заседании Объединенного Совета у Корделии был официальный сопровождающий – капитан лорд Падма Ксав Форпатрил, не только подчиненный, но и двоюродный брат ее мужа, сын давно умершей младшей сестры матери Эйрела. Лорд Форпатрил стал первым – после свекра – близким родственником Эйрела, с которым познакомилась Корделия. Причиной тому было вовсе не аристократическое чванство новой родни, чего вполне можно было ожидать, а гражданские войны. Эйрел с Ксавом были единственными уцелевшими детьми предыдущего поколения своих семей, поколения, представленного теперь одним только графом Петером. Форпатрил, рослый, атлетически сложенный мужчина лет тридцати пяти, выглядел очень представительно в своем парадном зеленом мундире. Нрава он был веселого и общительного, и Корделия сразу прониклась к нему симпатией, особенно когда узнала, что он служил младшим офицером на корабле Форкосигана – еще до высадки на Комарре и ее трагических последствий.
Корделия расположилась на затейливо украшенной галерее, откуда хорошо просматривался весь зал Совета. Слева от нее уселся Форпатрил, справа – Друшикко. Убранство зала было на удивление строгим, если не считать деревянной обшивки стен, что бетанка Корделия по-прежнему воспринимала как сказочную роскошь. Вдоль стен стояли деревянные столы со скамьями. Сквозь витражные окна под самым потолком лились лучи утреннего солнца. Внизу неспешно разворачивалось удивительное по красоте и слаженности действо, будто сцена из исторического фильма.
Министры были одеты в архаичные пурпурно-черные мантии, на фоне которых ярко выделялись золотые цепи – символы их должности. На дубовых скамьях, все в алых мантиях с серебряным шитьем, разместились шестьдесят графов-землевладельцев, по одному от каждого округа. Кое-где среди них виднелись одетые в красные с синим парадные мундиры более молодые аристократы, состоящие на действительной службе. Форкосиган находил эту форму излишне пестрой, но сейчас, под сводами старинного зала, пронизанного разноцветными лучами солнца, яркие краски казались вполне уместными. «Эйрелу так идет дворцовый мундир», – подумала Корделия.