Барин 2 - стр. 14
Но эти страшные события уже давно покрылись пылью веков. Остались в скрижалях минувшей эпохи. Грядет новая жестокая война, развязанная англичанами и французами, хотя в историю она войдет как Русско-Турецкая.
Война, которая началась, в том числе, из-за противостояния православной и католической церкви. Из-за лютой ненависти англосаксов и французского императора Наполеона III к России из-за былых поражений, ненависти турецкого султана, из-за потери Крымского Ханства.
Интересно, начал бы Николай I обострение конфликта с Турцией, если бы знал, что турков поддержат Франция и Англия, а наш союзник Австрия отвернется от России и займет нейтралитет. Возможно, российский император был чрезмерно уверен в силе нашей армии, не знавшей крупных поражений последние сто лет.
Историки пишут, что Русско-Турецкая война 1853-1856 года была закончена позорным для России Парижским договором.
Россия ослабила влияние на Балтийском полуострове. Проливы Босфор и Дарданеллы становились закрытыми для российских судов, что препятствовало торговым путям, к тому же договор предполагал нейтрализацию Черного моря. Часть российской Бессарабии передавалась Молдавскому княжеству. Только после 1856 года, после русско-турецкой войны, начались серьезные реформы царской армии, в том числе касающиеся перевооружения…
Теперь, когда я размышлял над неутешительными итогами этой войны, все остальное мне казалось мелким, как песочные крупинки. Бизнес-проекты, мой завод, распри с местным помещиком и даже поиски сокровищ Золотой Орды. Я всей душой жаждал помочь России, а иначе зачем я здесь? Разве не для того, чтобы изменить ход истории…
Я решил, что нужно начинать с модернизации вооружения царской армии.
Только к вечеру мы добрались до Волги и переплыли реку на пароме. Царицын – уездный город, но через сто пятьдесят лет это будет областной центр Волгоград, растянувшийся вдоль великой Волги на восемьдесят пять километров. Город с необычной судьбой, разрушенный до основания в 1942 году и заново восставший из пепла войны.
Кирилл Андреевич Аксаков встретил нас на речном вокзале. Мы поздоровались и обнялись как старые друзья. Аксаков предложил оставить Герасима на постоялом дворе, и распорядился, чтобы кучера как следует накормили и выделили чистую комнату.
Мы с Кириллом Андреевичем поехали ужинать в ресторан. Поднялись по широкой лестнице и вошли в зал. Даже в воздухе витал запах роскоши. Все блестело комфортом и чистотой. Горели люстры в сотни свечей. На сцене играли музыканты в строгих черных фраках. Аксаков приказал накрыть к назначенному времени и официанты уже суетились. На тарелках белели жирные куски осетрины, стояли серебристые вазочки с черной икрой, томился жаренный поросенок в яблоках и привычные кулебяки, пару блюд со свекольным и картофельным салатом, посредине стола полукруглый графинчик «Смирновки». Когда выпили за встречу и слегка перекусили, я поинтересовался:
– Господин Аксаков, как съездили в Дубовский Посад?
Аксаков вздохнул:
– Лучше бы вовсе не ездил. Расстроился до чрезвычайности. Купцы совершенно не хотят вкладываться в строительство железной дороги. Не видят своей выгоды. Одна надежда на губернатора Кожевникова. Завтра на одиннадцать у нас назначена аудиенция. Андрей Иванович, кстати, вы привезли проект по водоснабжению? – Все подготовил и привез. И все же меня удивляет дремучесть купцов. Нужно вложиться один раз, зато в последующем товарооборот возрастет, как и надежность поставок… За железными дорогами – будущее России.