Барбара Радзивилл (сборник) - стр. 45
Появление пани Барбары на площади не осталось незамеченным. Пан Кветковский увидел ее еще тогда, когда она переходила замковый мост. Он нацелился было поговорить с ней, но его надежды не оправдались. Тогда капитан оставил воинов и поспешил за пани…
В саду было тихо. Пан Кветковский увидел пани Барбару на узкой аллейке. Для Жужу его появление стало неожиданностью – верная собачка залилась лаем. Гость элегантно поклонился, потом поцеловал руку пани. Его прикосновение к хозяйке усилило раздражение собаки.
– Перестань, Жужу! Вот разошлась! – воскликнула Барбара.
Но верная собачка продолжала лаять. Одному Богу было известно, чем была вызвана ее ненависть к этому человеку. Желая пошутить, пан Кветковский заметил:
– Утверждают, будто комнатная собачка в точности воспроизводит характер хозяина.
Обычно Барбара отвечала на шутки обаятельной улыбкой, но на этот раз шутка гостя показалась ей неуместной. Как и вчера, она вновь испытала к нему неприязнь.
– А вы недостаточно вежливы, пан Кнутовский, – ответила она. – Судите без всяких на то оснований.
– Извините, ясновельможная пани. Просто я – прямой человек, воин. Не судите строго шутки рубаки.
– Прямоту, коль уж вы воин, следует выказывать на поле брани, а не в беседе с дамой.
– Я не вижу в этом разницы, ясновельможная пани. Мне все равно, где побеждать: на войне или в амурных делах. Воину рассуждать не приходится – он либо побеждает, либо умирает.
Пан Збигнев посмотрел на Барбару – и она вдруг поняла, что вместо неприязни к этому человеку в ее душе мало-помалу зарождается страх. И предчувствия ее оправдались. Не успела Барбара и рта раскрыть, чтобы ответить на дерзость, как пан Кветковский вдруг решительно привлек ее за талию и, чуть приподняв, крепко поцеловал в губы. От неожиданности содеянного и страха у бедной девушки потемнело в глаза. Она не попыталась даже оттолкнуть развязного кавалера, оказавшись просто парализованной такой наглостью. Она опомнилась только тогда, когда почувствовала, что пан Кветковский крепко обнимает ее за талию. Решительно оттолкнув наглеца, она громко сказала:
– Да вы сумасшедший!
С минуту оба смотрели друг на друга молча. Словно почувствовав их состояние, притихла даже Жужу. Наконец овладев собой, пани Барбара с убеждением повторила:
– Да-да, сумасшедший! Вы что, забыли, где вы и с кем?
Пан Кветковский был не из тех, кого подобные щелчки по носу могли запугать. Свои поступки он оценивал сквозь призму побед, а не через размышления о чести и совести. Вместо извинения он громко рассмеялся.
– Признайтесь, я напугал вас, – сказал вояка, продолжая вглядываться в глаза собеседницы с каким-то пронзительным интересом. Было очевидно, что этому человеку доставляет удовольствие делать больно другим.
Поняв, наконец, с кем имеет дело, Барбара тихо, но уверенно проговорила:
– Вы опасный человек. Пан Кветковский опять рассмеялся.
– Я все расскажу мужу, – попыталась осадить его пани.
Странно, но даже эта угроза не возымела своего действия. Продолжая смеяться, наглец хладнокровно ответил:
– Не советую, – и тут же мрачно добавил: – Как бы не вышло потом чего худого.
Барбара растерялась. Первый раз в жизни ей угрожали. Боясь выдать свой страх, она громко спросила:
– Что вы имеете в виду?
Гость помедлил с ответом. Не спуская глаз с собеседницы, он разгладил свои усы.