Барбара Радзивилл (сборник) - стр. 40
– Посмотри, кто к нам приехал, – с искренней радостью продолжал князь. – Знакомься, – он указал на гостя, – пан Збигнев Кветковский, мой друг и сосед, гарнизонный офицер. Когда-то он спас мне жизнь.
– Это было так давно, – отозвался гость. И тут же добавил: – После того случая вы не раз вытаскивали меня из самых безнадежных ситуаций.
Должно быть, ответ этот скрывал какую-то шутку, ибо оба, гость и хозяин, вдруг рассмеялись…
Странно, но взгляд черных, навыкате, глаз гостя сразу вызвал в душе Барбары смятение. Недоброе предчувствие посетило ее. В глазах пана Кветковского она увидела то, чего больше всего боялась, – страсть насмехаться над другими. Гость был еще молод, ему едва перевалило за тридцать. Смеялся он сдержанно, словно таил какую-то злую мысль. Барбара сразу догадалась, что это неискренний, а потому опасный человек. Не понравился ей и его смуглый, как у цыгана, оттенок лица… Впрочем, это было лишь первое впечатление, и ей хотелось думать, что оно обманчиво.
От пани не утаилось, что гость удивлен ею. Особенно это было заметно в те первые мгновения, когда он взглянул на нее, – глаза его заблестели, как у дикого зверя, увидевшего добычу…
– Мелочи, – продолжая разговор, ответил князь. – Ведь мы с тобой не просто соседи – друзья.
– Мелочи, которые могли бы стоить мне если не карьеры, то уж во всяком случае полного разорения.
– Ну, думаю, до этого не дошло бы. У тебя достаточно покровителей.
– Они действительно могли быть, если бы не мой необузданный характер. Князь опять засмеялся.
– Зато у тебя есть достоинства поважнее – хотя бы умение владеть саблей.
– Вы помогли мне, пан воевода, выйти из ситуации, где мое искусство было уже бесполезным.
Оба притихли, и Барбаре вдруг стало страшно. Ей показалось, что она в компании людей, которые затеяли что-то ужасное. Она наконец догадалась, что пан Кветковский и есть тот самый забияка-дуэлянт, о котором князь как-то уже рассказывал. Она слышала, что однажды князю предстояла роковая дуэль, ибо противник его считался кудесником в фехтовании. Но князю повезло: за час до той роковой схватки мастера-рубаку убил на дуэли другой мастер. Теперь она догадалась, что этим мастером и был пан Збигнев. Дружба этих двоих строилась на том, что в любой момент один мог попросить другого о заступничестве, а другой – занять ему денег или использовать свои могущественные связи. Барбара не верила в искренность такой дружбы, и пан Кветковский невольно вызвал у нее неприязнь.
Когда гость поцеловал ей руку, она вежливости ради обратилась к нему:
– Надолго вы к нам, пан Плетковский?
– Кветковский, если угодно, Збигнев Кветковский, ваш раб до гроба.
– О, простите, – искренне извинилась пани Барбара.
– Пан Збигнев к нам не из праздного любопытства, душа моя, он вывез свой гарнизон на маневры, – ответил за вояку князь. – Своим визитом он решил напомнить мне о приближении нашего родового ежегодного праздника. Пан горит желанием завоевать серебряный пояс.
– Кто знает, может быть, на это раз мне повезет, – заметил гость.
Пани Барбара уже слышала о празднике, про который только что напомнил князь. Издавна Гаштольды связывали свою судьбу с военным поприщем, и их родовой праздник являлся следствием этой фамильной традиции. С некоторых пор он назывался «Король курка», настоящая же история его происхождения уходила корнями в те времена, когда еще не знали огнестрельного оружия. Гаштольды, прямые потомки древнейших вождей, гордились этим праздником, как, впрочем, и другими нерушимыми обычаями своего княжества. Менялось оружие, но смысл праздника оставался прежним – это было соревнование в меткости стрельбы. Принять участие в нем мог любой взрослый, будь то гость, местный житель или наемник. Об этом Барбара знала.