Барбара Радзивилл (сборник) - стр. 22
Господа, проникнув в обширный вестибюль, оставляли верхнюю одежду своим лакеям и, покрутившись у зеркал, группами, уже в сопровождении лакеев хозяина замка, поднимались по белой мраморной лестнице в Большой Готический зал.
В ту минуту, когда в зале появилась семья Радзивиллов, служители зажигали факелы по стенам. В двух больших каминах пылали поленья. Благодаря игре пламени на потолке оживало фресковое изображение какой-то грандиозной битвы: двигались фигуры воинов, блестели доспехи и наконечники копий, повсюду полыхал огонь, горела земля… Рядом с одним из каминов был устроен подиум, на котором стояли два драпированных красным бархатом кресла с высокими спинками. Это были места великого князя и его супруги. На балконе, под самым потолком, устроились музыканты. В зале стоял тот мерный гул, который можно было бы сравнить с гулом пчелиного роя.
Сначала Барбару посетило разочарование: она не увидела в зале ни одного молодого лица. Но потом, когда зажгли факелы, случилось маленькое чудо: приглашенные будто помолодели. Старики и молодые, в золототканых кунтушах, с саблями и без сабель, их жены, дочери, сестры, в платьях из игристого виссона и парчи, с веерами, трепещущими, точно крылья бабочки, – словом, весь этот зал так и засиял живыми красками. На потолке, на стенах заиграли «зайчики» – разноцветные отражения рубинов, изумрудов, сапфиров. Барбара с интересом стала всматриваться в лица – еще бы, ведь ее окружали такие особы: гетманы, воеводы, сенаторы, епископы. Среди гостей она легко распознала иностранцев (на балу присутствовали придворные французского короля) – своими костюмами эти особы чем-то напоминали черных аистов. По скуластым смуглым лицам, узким глазам и жиденьким усикам, свисавшим соломинками, она узнала татарских военачальников. Военных было много. Отметив это, Барбара вспомнила, что сегодняшний бал приурочен к заключению мирного договора с Москвой.
Долго ей не удавалось избавиться от мысли, что ее не замечают. У многих собравшихся были такие же серьезные лица, как у пана приора, когда он появлялся в классе. Все чего-то ждали, беспрестанно оглядывались в ту сторону, где стояли два кресла, и говорили, говорили…
Но вот неожиданно громко зазвучали литавры – призыв к всеобщему вниманию. Те, кто сидел, встали, все повернулись лицом в сторону подиума. В громадном, переполненном людьми зале вдруг воцарилась тишина… Опять зазвучали литавры. На возвышение стал подниматься невысокий, но ладный с виду пан, кудрявый брюнет. На нем был черный наряд, состоящий из атласного кафтана с кружевными брыжами, из-под которых выглядывала золотая цепь. Панна Барбара не столько узнала, сколько догадалась, что это и есть сам великий князь. Он вел за руку молодую особу, бледность которой подчеркивалась красным беретом на рыжеватых волосах. Все, кто был в зале, вдруг закричали, выказывая искренний восторг:
– Виват младшему королю! Слава князю-победителю! Многие лета великому князю и его женке! Да здравствует наш будущий король!
Его величество поклонился, потом, усадив жену, занял место в своем кресле. Сейчас же на подиум поднялся глашатай. Вскинув руку в знак того, чтобы его выслушали, он начал читать грамоту короля-отца:
– «Мы, Сигизмунд, король Польский, великий князь Мазовецкий, Прусский и прочее, прочее, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь…»