Баран и жемчуг - стр. 18
Второй раз «фу»!
Но если бы моим мужем стал сэр Мюфла… Я с преувеличенным усердием принялась колошматить перины, и кормилица, нехотя, присоединилась ко мне, но продолжала посматривать на рыцаря.
- Бог с тобой, - сказала она мне. – К чему вспоминаешь нечисть? Наши тела дарованы нам небесами. К этому господину небеса были о-очень щедры.
- Даже слишком, - сказала я злее, чем хотела, и не удержалась – снова посмотрела на рыцаря, который как раз начал орудовать скребком.
Господи! Этот человек, казалось, состоял из одних мускулов! А руки у него были толще, чем мои ноги. То-то он с такой лёгкостью усаживал меня в седло. Я вспомнила, как эти руки касались моей талии, а потом и шеи, и принялась так лупить перины, что полетели перья.
- Эй, поспокойнее, моя козочка, - сказала кормилица, - вы так все матрасы нам перепортите. Потише, потише, а то даже раскраснелись…
То, что она назвала меня ласково – козочка, душевного равновесия мне не добавило. Тут ещё появились две девицы с охапками хвороста и, конечно же, уставились на сэра Мюфла, который скрёб своего коня с таким старанием, будто тот был из золота.
Хворосту полагалось поскорее отправиться в кухню, но девицы словно забыли об этом. Они встали двумя столбиками и зашептались, прикрывая рты руками. Смешные! Посчитали, что если шепчутся – то никто их не заметит?
Или наоборот – рассчитывали, что заметит?
Я замерла с поднятой палкой, наблюдая за этими бесстыдницами, и тут сэр Мюфла оглянулся. Девицы захихикали, и у одной сразу же рассыпалась вязанка. Они принялись подбирать хворостины, но больше рассыпали, чем подбирали. И новорождённому ягнёнку стало бы понятно, для чего всё это затеяно.
- Что-то они слишком увлеклись, - прищёлкнула языком кормилица.
А добрый и благородный сэр (по мнению папочки) соизволил заметить внимание девиц и усмехнулся. Да, я зря обругала Эдварда. Не дай Бог получить такого мужа, как сэр Баран! Он сразу задерёт нос и будет тут всем командовать, даром, что ничего не понимает в деревенском хозяйстве. И на девиц будет заглядываться. И не только заглядываться.
Какая гадость, между прочим! Я с размаху треснула палкой по матрасу, промахнулась, и удар пришёлся по лавке, больно отозвавшись в ладонь.
- Знаете что, - сказала кормилица, отбирая у меня палку, - идите-ка отдохните. Как по мне, вы перетрудились, - и она крикнула хихикающим девицам: - Энн! Бесси! А ну, марш в кухню!
Хворост был подобран в считанные секунды, и девицы уже бежали через двор, но их окликнул сэр Мюфла. Я смотрела, как он о чём-то разговаривает с девушками, и жалела только о том, что кормилица отобрала у меня палку.
Шептуны посмотрели в нашу сторону, и я сразу принялась переворачивать матрас, хотя он ещё не был выбит с одной стороны.
- Да идите уже, леди! – заворчала кормилица. – Справлюсь без вас.
Только как можно было уйти, если сэр Мюфла отложил скребок, потянулся, словно нарочно красуясь своим мускулистым телом, и… направился к нам.
Вцепившись в перину, словно в ней было спасение всей моей жизни, я всё равно поняла, когда рыцарь подошёл. Просто почувствовала это – всей кожей, всей душой. Но продолжала возиться с матрасом, хотя кормилица уже вовсю наступала мне на ногу.
- Что вам, господин? – спросила она добрым-предобрым голоском, но сама дрожала, как заячий хвост. – Миледи сейчас занята… Может, поговорите попозже?