Бандолеро, или Свадьба в горах - стр. 18

Упав назад, я почувствовал, что ударился головой и плечами о чьи-то ноги. Они остановили мое падение, иначе я мог бы потерять сознание: пол был вымощен каменными плитами.

Я не стал терять времени на то, чтобы высвободиться; но человек, открывший дверь, переступил через меня и остановился на пороге.

Когда он проходил мимо меня, я увидел что-то блестящее. Это была сабля. Я видел в его руке ее рукоять.

Прежде всего я подумал, что он решил помешать мне отступить. Конечно, я решил, что это один из моих врагов. Мог ли я ожидать, что встречу в таком месте друга и защитника?

Впрочем, особого значения это не имело. Я считал, что уйти через дверь невозможно. Даже если успею ее закрыть, это не поможет.

Но тут мне пришло в голову соображение, о котором я раньше не подумал. А есть ли в доме задняя дверь? Или лестницы, ведущие на азотею (плоская крыша)?

Мои рассуждения были стремительны, как сама мысль; тем не менее они тут же утратили свое значение. Человек, открывший дверь, стоял спиной ко мне и лицом к улице. Крики толпы ворвались вместе со мной; несомненно, и сами нападавшие последовали бы за ними, если бы это им позволили.

Но они не заходили, как я видел. Тот, кто отрыл дверь самому нежеланному гостю, тем не менее намерен был соблюдать священные правила гостеприимства.

Он стоял между косяками двери, и я заметил, что лезвие он держит перед собой, приказывая не приближаться.

Приказ был отдан властным голосом и подкреплен длинным толедским клинком, чье лезвие смертоносно блестело в свете ламп. Оно вызвало у нападавших страх, и те замолчали. Последовал короткий промежуток тишины.

Его нарушил хозяин дома.

– Негодяи! –заговорил он тоном, каким обращаются к продчиненным. – В чем дело? Что вам нужно?

– Враг! Янки!

– Каррамбо ! Вероятно, это синонимы. Похоже, вы правы, – продолжал он, полуобернувшись и глядя на мой мундир. – Но зачем это вам? – продолжал он. – Какая польза нашей стране, если мы убьем беднягу?

Я почувствовал возмущение этими словами. А в говорившем узнал красивого молодого человека, который только что получил записку Мерседес Вилла-Сеньор!

Какая горькая ирония в том, что именно он стал моим защитником!

– Пусть подходят! – воскликнул я, в отчаянии от этой мысли. – Мне не нужна ваша защита, сэр! Но все равно спасибо! В моих руках жизнь по крайней мере двенадцати этих джентльменов. После этого они могут забрать мою. Отойдите в сторону и увидите, как я разбросаю этот трусливый сброд. В сторону, сэр!

Наверно, мой защитник решил, что я спятил.

– Каррамбо , сеньор! – ответил он, ни в малейшей степени не раздражаясь из-за моего неблагодарного ответа. – Вероятно, вы не отдаете себе отчет в том, какая опасность вам грозит. Достаточно мне сказать слово, и вы мертвец.

– Так скажите его, капитан! – крикнул кто-то в толпе. – Почему вы молчите? Янки вас оскорбил. Нужно наказать его хотя бы только за это!

– Муэра! Муэра эль американо!

Возбужденные этими криками, нападавшие приблизились к двери.

– Аль атрас, леперос (Назад, негодяи!)! – закричал мой защитник. –Первого же ступившего на мой порог – пусть он очень скромен – я проткну своей саблей, как кусок тасаджо (вяленое мясо). Вы здесь расхрабрились на Каллекито де лос Пайарос (Птичья улица)! Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из вас решился встретиться с врагом в Вера Крус или Сьерро Гордо!