Бандит - стр. 8
Нет, это все-таки было средневековье. И в этом я убедился уже через час, обогнув стену, перекрывающую доступ в порт. Высокая стена, надо сказать – в три роста, а наверху – осколки обсидиана, колотые ракушки – и все это острое хозяйство вмонтировано в раствор. Попробуй-ка, перелезь такую стену! Так-то можно, если знать – как, но нужно ли?
Кстати – так и не понял, зачем нужна эта стена. Вернее – зачем она нужна в общем-то понятно, непонятно – зачем перекрывать доступ в порт. Может, предохраняются от ночных грабителей? Вряд ли. Тот, кто захочет, такую стену перелезет на-раз, если как следует подготовится. Но вот потом… награбленное ведь нужно вывезти! Через забор не перебросишь тюки с продуктами, или ткани, нужна подвода, а значит – вывозить через ворота. А в воротах – охрана, которая может срочно вызвать подмогу. Нет, тут все в общем-то ясно-понятно, если поразмышлять.
Первые люди, которых я встретил в новом мире – это был патруль городской стражи, или если назвать их на земной манер – здешние менты. И вот тут мне окончательно все стало ясно. Кольчуги, на которые нашиты блестящие, надраенные стальные пластины, у пояса – короткие мечи, кинжалы, на плече – копье с листовидным наконечником, на головах шлемы, будто сошедшие с картинок о средневековье – такие я видел у испанских конкистадоров, открытые, со стальным гребнем и полями, как у панамки. Вертится в голове название… о! Морион, вот как назывался такой шлем. Эти похожие точь-в-точь. На голове шлем удерживается ремешком, застегнутым под челюстью.
Мда… тяжко им сейчас, ментам этим… под кольчугой явно стеганый поддоспешник, шлемы сидят по-форме, туго застегнуты, штаны с наголенникаи тоже толстые, как ватные. Представляю, как стражникам сейчас жарко!
Стоп! Откуда я знаю, что это патруль? Что это стражники? И откуда знаю, что от них лучше держаться подальше? От стражников явственно исходит опасность, хотя на лицах у них только скука, равнодушие и… наверное – полное безразличие к тому, что происходит рядом. У них маршрут, его надо оттоптать, а всякие там неприятности вроде хулиганов и грабителей – это не по их интересам.
– Чего пялишься, придурок?! – внезапно вызверился один из стражников, молодой парень с туповатым, красным то ли от жары, то ли от природы лицом – Проклятый мусор!
Он нанес удар так быстро, ловко и неожиданно, что я не успел увернуться. Древко копья угодило мне в плечо, и снесло с ног так же легко, как мальчишка сбивает прутом цветки чертополоха – бац! И нет цветка! Бац! И побеждена непобедимая доселе рать!
Он хотел ударить меня еще, даже шагнул в мою сторону, нацелив копье тупым концом мне в живот, но старший патруля его удержал:
– Зальц, тебе делать что ли нехрена?! Сил много? Так я тебе придумаю работу! Тратишь время на эту погань! Шагай давай! У меня в глотке пересохло, а мы еще маршрут не обошли!
Мне было больно и обидно. За что ударил, скотина?! Ну смотрел я на него, и что?! Как самураи, что ли? Это у них было, читал: встречаются два самурая, с ними идут слуги, тащат поклажу. Один самурай другому, с упреком: «Что-то твой слуга на меня очень уж дерзко посмотрел!» Второй равнодушно отвечает: «Ну, можешь его зарубить!». Примерно такое отношение было к простолюдинам, особенно крестьянам. И нужно это запомнить. Мой нынешний статус таков, что глядеть в глаза я могу только равным себе, а таких наверное не так уж и много. Ниже меня здесь нет никого!