Бандерша - стр. 50
В самом начале 90-х я помог ему сделать первый клип. Деньги за него до сих пор отдает. Но я не тороплю. Как ни странно, это только укрепило наши отношения. Когда-то в плохую минуту я даже нашел для него хорошего врача, когда Валерка ушел в запой от неудач и творческого кризиса.
В общем, он считает себя обязанным делать при случае мне что-то хорошее и приятное. Я отвечаю тем же. Дружбой это не назовешь. Приятельскими отношениями – тоже. Поэтому я дал отношениям определение – приятственные.
– Ты-то что здесь делаешь? Подработать захотел, – я кивнул на гитарный чехол у него за спиной.
– А что? Замечательное место! Народ приятный. Если что, скажет пару ласковых о творчестве!
– Скажи, где расположился! Я свои пять копеек в виде пятитысячной купюры внесу в твой фонд!
– Не, пока места нет! Конкуренция слишком большая! Ладно, это здорово, что я тебя встретил. Есть дело!
Вот точно! Находишь там, где и не ждешь! Это удачно я погулял!
– Излагай!
– Ты же мастер по массовому обольщению народа?
– Мне нравится ход твоих мыслей! Льсти безгранично и дальше!
– Есть такая милая дама. Элеонора Изумрудова…
– Только не говори, что это её настоящее имя!
– Мне оно нужно – проверять у неё свидетельство о рождении?
– Логично! И что наш изумруд хочет?
– Не так давно она стала вдовой. Её супруг, один из руководителей известной подмосковной группировки получил удар… из снайперской винтовки. А девушка, погоревав, решила, что ей надо стать звездой поп-музыки. Решила ринуться в попу!
– Попсу? – уточнил я.
– Можно и так. Но первый вариант мне больше нравится! Это я тебе как филолог – филологу говорю! Мне она хочет заказать песни. Позаниматься вокалом. Но ей еще нужен специалист по раскрутке. Я сразу о тебе подумал!
– Я тут как тут!
– Ну что-то вроде того… – эта присказка такая у него.
– Сколько хочет заплатить наша поющая вдова?
– Для начала штуку баксов. Это на разработку предложений. А там, как договоритесь… по объему. Не её бюста, а планов покорения Олимпа эстрады!
Штука полноценных зелёных долларов – это серьезно! Для моего переходного периода более, чем хорошо.
– Наша веселая вдова уже чего-то напела?
– Целую кассету. Вот возьми – дома познакомишься с творчеством, – последние слова он произнес с ироничной ноткой. Даже можно сказать ёрнически.
– Всё так плохо? – спросил я, забирая кассету с волоокой красавицей-брюнеткой на обложке.
– Сам послушаешь – заценишь. Я даю ей твой телефон?
– Давай!
Мы попрощались. На сегодня сюрпризов, пожалуй, хватит!
Глава 11
Она
Это что за теремок? Он не низок, не высок?
А теремок этот стоит посреди трех дорог и словно рассекает потоки автомобилей в нужных направлениях. Стоянка у него, как тихая заводь, посреди потока. Или коварная воронка.
Это кому как повезет.
Ресторан «Буковинские цветы» – «храм», где я прошла «крещение». Точка, где начала свою карьеру. Место, к которому, как ни странно, я привязалась.
Кстати, мне так и не удалось узнать, почему обычный ресторан назвали «Буковинские цветы». Ничего там не было особо украинского и тем более – закарпатского.
Собственно, мне этот ресторан подарили. Ну, конечно, не как ресторан – у него был свой хозяин. И какой! Известный в своем круге человек!
Самуил Иосифович Коган. Получил свою точку общепита в начале 80-х годов. Получил, разумеется, не в собственность. Не те шли времена. По рекомендации райкома партии райторготделом был поставлен директором новенького ресторана. Но потом, когда повеяли новые ветры, сначала скооперировал по благословению того самого райторготдела, а после полной демократизации и исчезновения всяческих отделов с райкомами партии приватизировал точку общепита, превратившись в полноправного хозяина.