Банальность добра. Герои, праведники и другие люди в истории Холокоста. Заметки по еврейской истории двадцатого века - стр. 36

Эсэсовцы пришли сразу после ночной бомбардировки Берлина. Они открывали все шкафы, заглядывали под кровати. Потом один прошел на кухню. Там стоял ящик со льдом, который использовался вместо погреба. Только появившиеся тогда электрические холодильники евреям было запрещено иметь, а такой примитивный холодильный шкаф – дозволено. Каждые два дня к дому подъезжал специальный автомобиль, где продавались большие куски льда.

Эсэсовец посмотрел в ящик и увидел на дне копченую камбалу. Разумеется, есть рыбу евреям не разрешалось. Ханс-Оскар рассказывал, как эсэсовец взял рыбину двумя пальцами, словно отравленную, и бросил через всю кухню.

– Что это за свинство! – закричал он Ханне. – Вы что, не знаете, что это запрещено? Я прикажу вас всех немедленно забрать.

Но Ханна не растерялась:

– Позвольте, вы же знаете, что я арийка. Я работаю на военном предприятии, и мне нужно хорошо питаться. Эту рыбу мне принесла моя мать. Без еды я не смогу работать.

Эсэсовец несколько секунд молчал, было видно, что он переживает неприятные минуты. Наконец он сказал:

– Горе вам, если от этой рыбы вы евреям хоть что-нибудь дадите.

Не найдись Ханна вовремя с ответом, и копченая рыбка стоила бы жизни всей семье.

И все же Лёвенштейнам не удалось дожить до конца войны в своей квартире. Произошли события, в результате которых они вынуждены были скрываться, а потом оказались в концентрационном лагере.

Несмотря на все усилия гестапо, в Берлине продолжали действовать подпольные сионистские молодежные группы, которые пытались помочь оставшимся в живых евреям. Лёвенштейны как могли помогали отважным юношам и девушкам, иногда, рискуя головой, прятали их в своей квартире. Однажды подпольщики получили из Швейцарии большую сумму денег – около ста тысяч марок. Необходимо было решить, где их спрятать – держать деньги в квартире, где периодически бывают обыски, было немыслимо.

Ханна Лёвенштейн предложила:

Давайте отвезем деньги в Потсдам. Вряд ли гестаповцы осмелятся обыскивать обладателя Золотого партийного значка.

Она приехала к сестре с большим узлом и спросила:

– Можно это у тебя оставить?

– Конечно, Ханночка, положи в комнате наверху.

Там и хранились деньги подпольщиков.

Весной 1944 года в квартире Лёвенштейнов целую неделю прятался молодой человек по имени Курт из подпольной группы «Хуг Халуци» («Кружок пионеров»). К счастью, в это время никаких обысков в доме не было. Вскоре Курт нашел укрытие у проститутки вблизи Александерплац.

– У меня столько молодых людей бывает, что одного нового никто и не заметит, – сказала она. Там юноша прожил около двух месяцев.

Во время бомбардировок евреям запрещалось спускаться в подвал, и Лёвенштейны всегда оставались наверху. Как вспоминал Ханс-Оскар, это были, несмотря на смертельную опасность, счастливые часы свободы – ведь нацисты еще больше боятся за свою жизнь и им в такие минуты не до евреев.

Однажды ночью, когда Берлин бомбили особенно сильно, к ним постучали. Стук поднял Лёвенштейнов с постели. Было около четырех часов утра.

– Такого еще не было, – сказал Фриц. – Город в огне, а гестапо затевает новый обыск. Но это были не гестаповцы. У дверей стояла незнакомая молодая женщина, оказавшаяся той самой проституткой с Александерплац.

– Ради Бога, немедленно уходите, – сказала она. – Курт во время налета был схвачен и до полусмерти избит. Он может назвать ваш адрес.