Балтийское небо - стр. 29

За избой он опять пошел вниз, на какой-то плетень, на кучу старых ящиков, почти коснулся их, но выпрямился и взмыл. Лунин убрал шасси, набрал высоту и сделал круг над деревней.

На севере блестело море, стояли корабли. День был уже в разгаре, солнце сияло на юге. Повернувшись к солнцу спиной, он помчался к кораблям, к морю.

Он летел над водой, глядя, как перед ним скользит по волнам тень его самолета. Но вот невдалеке он заметил еще какие-то тени, еле приметные. Он огляделся. И прямо над собой, в сияющем небе, увидел два самолета. Он сразу узнал их: это немецкие истребители «мессершмитты-109».

Они шли тем же курсом, что и он, держась метров на семьсот выше. И несомненно готовились напасть на него.

«Ну вот, хорош я! – подумал Лунин. – У меня ни одного патрона. И горючего почти не осталось!»

Он так досадовал на себя, что даже нисколько не испугался. «Вот уж отличился! Вот уж себя показал! Чего ж они медлят?»

Тут он заметил над морем еще один самолет. Свой! Советский истребитель «И-16», такой же самый, как тот, на котором летел Лунин. У Лунина сердце застучало от радости. Через несколько секунд они шли уже рядом, и Лунин узнал летчика. Это был Серов, улыбавшийся из-под шлема.

Где «мессершмитты»? Что они сделают теперь? Но «мессершмиттов» не было. Они сразу исчезли, словно растворились в лучах солнца.

Когда Лунин на последнем горючем, а потом и совсем без горючего довел все-таки свой самолет и посадил его на самый край аэродрома, у него от усталости кружилась голова. Он вышел из кабины. Все плыло и качалось вокруг. Сияло солнце, жужжал шмель, травинки ласково цеплялись за унты, вдали, у дачки, где помещалась столовая, пылали георгины. К Лунину уже бежали техник его самолета и рядом с ним долговязый сутуловатый Серов, севший возле посадочного «Т». Они оба улыбались на бегу.

– Спасибо вам, – сказал Лунин Серову. – Если бы не вы…

– Заметили, как они осторожны? – сказал Серов о немецких летчиках. – Нападают, только когда их больше. Чуть нас стало двое – сразу ушли… Я потерял вас в туче. Уж я искал, искал! На аэродром вернулся и опять вылетел!..

Он был откровенно счастлив, что видит Лунина. Лунин чувствовал к нему нежность и легонько коснулся его плеча.

– А что капитан Рассохин? – спросил Лунин.

– Тревожился.

– Сердит?

– Рассердился на меня…

– За что?

– За то, что я вас оставил.

– Вы меня не оставляли! Это я, я во всем виноват! – воскликнул Лунин с жаром. – Идем к нему.

Он направился было к командному пункту, чтобы немедленно предстать перед Рассохиным. Он помнил, как Рассохин подзывал его к себе в воздухе, а он, увлеченный, бессмысленно погнался за двумя «юнкерсами». Сейчас он будет стоять перед Рассохиным, как стоял вчера Байсеитов, и Рассохин будет кричать на него, как кричал на Байсеитова. Но Серов сказал ему, что идти на командный пункт не стоит. Сейчас обед, и все в столовой. Рассохин тоже. И Лунин заторопился в столовую.

– Вы ранены! – воскликнул Серов, шагавший с ним рядом.

– Нет, – сказал Лунин.

– У вас комбинезон в крови!

У себя на груди возле застежки «молния» Лунин увидел бурое пятнышко.

– Я цел, – сказал он Серову.

Это была кровь мальчика Зёзи, которого он прижал к груди. Но о мальчике Зёзе никому не хотелось рассказывать.

Рассохин, Кабанков и Чепелкин поджидали Лунина на крыльце. Они еще издали улыбались ему. Хильда, увидев его через дверь, всплеснула руками и тоже выскочила на крыльцо улыбаясь. Лунин остановился, смущенный этими улыбками.