Баловни и изгои. Исторический роман - стр. 14

Естественно без поддержки ни одному двойнику многого не сделать. Эта поддержка приходит либо от ослепленных яростью недовольства существующей властью, либо от желания

поживиться чем-нибудь! Таких людей понять можно! А как же с двойником Нерона дело обстояло? Лже-Нерон разве только за славой личной шел, как и те, кто стал под знаки его, чтобы след о себе в истории оставить? Славой ведь не поделишься, на кусочки не порежешь, не растереть ее и в порошок, чтоб всем досталось. И потом, следует знать, что слава – только мираж в глазах людей. Свежей памятью живет она. А если память ослабла, изменила?.. Что тогда со славой? Слава и в бесславие может обернуться. И, наконец, какова, слава та? Крепка ли она настолько, чтобы щитом надежным от клеветы, молвы черной, недоброй, защитить? Или под тяжестью ее задыхаться будет? Победоносного воителя слава, или мудреца? Слава борца или оратора? Даже о славе самого Нерона трудно говорить, зная, что он императором Рима стал, только унаследовав славу предков своих, у истоков самой государственности Рима стоящих? И, спрашивается, что с той славой великой сделал потомок, входящий в число самых жестоких государей прошлого? Растерял в несчастьях, преследующих его? Но, известно, в случае несчастий, естественно или искусственно рождающихся, можно рассчитывать и на жалость, какую-то! К Нерону никто жалости и сострадания не испытывал, а вот ненависти породил предостаточно. В конце правления от него отвернулись даже те, кого он всегда поддерживал, кто его славил, надеялся на него, – люд римский простой, объединяемый одним словом – plebs (народ). Отвернулся тогда, когда он был голодным, а император не мог накормить его. Но не внезапно все это произошло? На это время требовалось. Недовольство еще созреть должно! А пока римским императором еще восхищались, ему служили, ему многое прощали…

Я пытаюсь понять, как удалось Нерону восстановить против себя мир? Делаю это, отставив в сторону все то, что облечено в художественную форму, и, особенно носящее на себе печать христианства, поскольку, подвергаясь жестокому гонению при Нероне, оно не могло быть объективным по отношению к личности его. Речь должна была пойти о времени самом, об условиях, о событиях предшествующих. Личность правителя – концентрат всего этого! Уже современники Нерона, а за ними и их потомки, видели в императоре не государственный образ, а личность необычную, чаще всего преступную. Исходя из этого, образ Нерона, слепленный историками, окрашен настолько в черные тона, что и разглядеть в нем что-то человеческое, просто невозможно. Напомню, Плиний Старший, естествоиспытатель, погибший при извержении вулкана Везувия, назвал Нерона «чудовищем». У историка Тацита он – «враг рода человеческого»; Светоний характеризует его словами – «наглость, похоть, распущенность, скупость, жестокость».

Ранние христиане представили имя «Нерон» в числовой древнееврейской транскрипции, сумма составила число – 666. Вспомнили, что апокалипсический зверь из бездны отмечен у св. Иоанна таким же числом. Это сделало предметом живого обсуждения тему – является ли Нерон антихристом, или только его предвестником? Судя по действиям и образу мышления людей раннего средневековья, образ «антихриста» еще не был полон безобразных черт. Напротив, он был внешне прекрасен, О нем говорили, как о падшем ангеле. И одно из имен его было «Люцифер», что означало «Свет несущий» Поэтому и образ Нерона не подвергался внешнему обезображиванию, тем более, что сохранились мраморные бюсты, передающие облик этого Римского императора, вполне приятного, и даже с округлым мягким подбородком, свидетельствующим о мягкости характера.. Иное дело для христиан – душа. Она у Нерона – темна, даже черна, как черно оперение ворона. А что мешало частицам души антихриста Нерона материализоваться в эту вещую птицу?.. Подобное обсуждение сохранилась в средние века. Это послужило причиной тому, что по указанию папы римского Пасхалия II была снесена родовая усыпальница Домициев, к которому принадлежал стяжавший такую жуткую славу император. Народ был убежден, что окружающие усыпальницу деревья служат приютом воронам, несущим в себе частицы души Нерона. Напоминаю читателю, что полное имя Нерона при рождении было – Луций Домиций Агенобарб (Домиций – родовая его часть). Имя Нерон он получил уже после воцарения, полным оно было таким – Нерон Клавдий Цезарь Друз Германик. Трудно современному человеку расшифровать подобное имя, хотя сделать во времена Древнего Рима это было совсем нетрудно. Мать его Агриппина была дочерью Германика Цезаря и внучкой Друза Цезаря, а усыновлен Нерон был императором Клавдием Нероном. Вот из этих осколков имен и было создано имя императора. Император Нерон нес в себе семена двух древнейших патрицианских родов Юлиев и Клавдиев (потомки Энея и Ромула), он являлся символом вековой преемственности патрицианских родов основателей древнего Города.