Баллада о двух гастарбайтерах - стр. 3

Тут произошло недоразумение.

Кристина мне понравилась. А я такая – мне или можно понравиться сразу, или никогда. Это касается и самцов. В нашем роду все такие – любовь с первого взгляда и первого соприкосновения силовых лучей. Или же ненависть с первого взгляда. Много ненавидеть опасно, это мешает растить детенышей, но вот я ненавижу плохие запахи, хорьколисов, а еще старых, сморщенных, но все еще много о себе воображающих самцов. Они не дают дорогу молодым и корчат из себя победителей, хотя мыслеплоть у них уже не имеет упругости, а боевые когти – настоящей остроты. Они больше не умеют работать с чужими мыслями – а выращивают те боевые приспособления, к которым привыкли.

Тогда Кристина показывала мне картинки и говорила, какая я сильная и смелая, но я же видела, что чудовища на картинках ей на самом деле не страшны. Она боялась совсем другого.

Я сказала ей, что нуждаюсь в отдыхе – мне нужно наново выстроить схему своего боевого тела, с самого начала, на иной основе. Она согласилась, и в промежутках между тремя трапезами меня не трогали. Потом она вошла в мой дворец, я в совершенно новой броне из мыслеплоти ждала ее на троне и встала, чтобы спуститься по ступеням, я всегда так встречаю Кристину, но она зажала рот рукой и выбежала из дворца.

Потом она вернулась и заняла свое место – на ступеньках возле трона.

– Дизи, ты самый страшный мнемозавр, какого я когда-нибудь видела, – сказала она. – Записи твоих боев продаются за бешеные деньги. Но публика хочет, чтобы ты была похожа на картинки, которые я тебе показываю. Понимаешь, публика платит деньги, чтобы увидеть настоящий бой между двумя чудовищами в чешуе, с большими спинными гребнями, с острыми когтями, с челюстями, как у крокодила. Ты вырастила замечательное тело, просто великолепное, но публика этого не поймет. И скажи сама – разве оно годится для настоящего боя?

– Оно страшное, – ответила я. – Противник прежде всего должен испугаться. А когти я уже нарастила – видишь, по два основных боевых на каждой руке и по три добавочных. Кроме того, я уже начала отращивать рога, а на ногах – копыта. Правда, придется перестраивать суставы – сейчас я могу лягаться только назад, а надо вперед. Чешую отрастить несложно…

– Все равно, Дизи, публике нужно чудовище, которое было бы страшным для всех, а это – страшное только для меня. Скажи правду, ты ведь откопала его в самых дальних пластах моей памяти? Мне тогда было пять лет, ведь так, Дизи?

– Я не знаю, что значит «пять лет», но ты не так давно вылупилась из своего яйца, когда явилось это чудовище.

– Ты понимаешь, Дизи… – тут Кристина вздохнула. – Это действительно чудовище, но только для меня. Я даже не думала, что так крепко запомнила свою первую учительницу музыки. Я страшно боялась ее, потому что не понимала, чего она от меня хочет. От страха, наверно, и не понимала. Ты можешь отрастить ей копыта и пару рогов, как у буйвола, меня это лишь обрадует, но твой противник просто не поймет, чего тут надо бояться. Давай-ка лучше вылепим обыкновенное нормальное боевое чудовище, которое выходит на арену на четырех лапах и может сражаться хвостом.

– Хвост можно нарастить и сейчас, – сказала я. – Это будет очень удобно – две длинных ноги, которые лягают вперед одновременно при упоре на длинный тяжелый хвост. Это будет удар… это будет удар «Две ласточки взлетают с камня».