Балкания - стр. 11
– Интересный театр…
Через улицу от клуба – церковь, которая вроде бы и осталась церковью. Напротив нее через переулок – первый этаж дома занимает супермаркет. Раньше на этом месте были мясная лавка, магазинчик бытовых мелочей. И еще имелась пекарня, в которой всегда продавались теплые ароматные банички – булочки с брынзой.
По периметру площади еще парикмахерская, магазин обуви, верхней одежды… На стенах домов и на столбах уже знакомая современная реклама: «Летайте самолетами «АвиаБалкан!», «Кофе «Грандвкуссимо» теперь и в Балкании!», «От деградации спасет сторнация!»…
Стефан все стоял на месте, никак не мог решить, в какую сторону пойти. Знал только, что не хочет на ту улицу, что между церковью и супермаркетом. Неожиданно для себя произнес вслух ее всплывшее вдруг в памяти название:
– Маточина…
– Нет, не Маточина! – раздалось из-за спины.
Он обернулся. На него смотрел седоголовый, крепкого сложения мужчина в фартуке:
– Маточина – это она раньше так называлась. Теперь – улица Свободы. Давненько, похоже, здесь не были. Добро пожаловать в Трен снова! – указал на один из незанятых столиков: – Присаживайтесь!
– Спасибо, но я к вам попозже зайду. Хочу сначала прогуляться. Если, конечно, не заблужусь.
Пожилой официант легонько рассмеялся:
– В нашей крохотной столице сложно заблудиться! Впрочем, сейчас и сами местные путаются в новых названиях. Идешь и все время сомневаешься: на улицу Плюрализма тебе надо или все-таки на проспект Толерантности…
Стефан пригляделся к официанту:
– А вы давно в этом заведении работаете? Лицо мне ваше как будто знакомо.
– Давно! Всю жизнь при этом месте, – тоже пристально всмотрелся в лицо Стефана. – И мне кажется, что я вас когда-то видел… Здесь… С девушкой…
Они пожали друг другу руки. Еще раз пообещав вернуться, Стефан медленно пошел налево, судя по табличке, по улице Пятнадцати героев. Не помнил, но, похоже, и у нее раньше было другое название.
Он то шагал, то останавливался, узнавая и не узнавая дома, магазины, маленькие кафе во дворах: «Здесь точно никогда не был… А за этим столиком мы сидели, держались за руки и говорили, говорили, говорили…»
Стефан всматривался в лица, провожал взглядом как будто знакомых ли. Казалось, вот-вот – и навстречу выйдет… Что будет тогда? Сердце тревожно билось.
Он пошел быстрее, стараясь зацепиться за что-то взглядом, отвлечься от воспоминаний, но ноги его сами завернули в тот самый книжный магазинчик. На том же месте. Только мебель, окна новые. Книги со всех сторон в других обложках.
Пошарил взглядом по полкам. Не нашел. Спросил, как и двадцать лет назад:
– Не вижу «Сонеты» Петрарки. Есть у вас?
Молодой продавец с чем-то очень привлекательным в лице, а также с узелком волос на затылке и красной пластиковой сережкой в ухе развел руками:
– Петрарки в продаже нет!
Так же, как и двадцать лет назад…
Стефан повернулся было спиной к продавцу, а тот продекламировал вдруг:
– «В собранье песен, верных юной страсти,
Щемящий отзвук вздохов не угас
С тех пор, как я ошибся в первый раз,
Не ведая своей грядущей части.
У тщетных грез и тщетных мук во власти,
Мой голос прерывается подчас,
За что прошу не о прощенье вас,
Влюбленные, а только об участье.
Ведь то, что надо мной смеялся всяк,
Не значило, что судьи слишком строги:
Я вижу нынче сам, что был смешон.