Бальдр и Тёмный бог - стр. 4
– Уймись, гадина! – выругался он.
Пёс утробно зарычал и отбежал за угол дома.
– Неплохо для мертвеца! – раздался голос из-за моего плеча.
Я обернулся и увидел надвигающегося на меня высокого светловолосого воина.
– Торир, привяжи пса! – указал воин соратнику, а потом обнял меня за плечи. – Бальдр! До конца не верил, что смогу вновь увидеть тебя!
– Ты был мне другом? – я вгляделся в его лицо, стараясь что-нибудь вспомнить. Его немолодое лицо и подёрнутые сединой виски ни о чём мне не говорили. Но всё же я был ошеломлён человеческой близостью, и даже выронил из рук бадью.
– Ах, нет, я был тебе врагом! – рассмеялся воин. – Я – Олав! Ты что и правда ничего не помнишь? Я не решился идти к тебе первым, думал, ты меня ухлопаешь, и лишь потом станешь говорить! И потому послал Торир. Мы любили с тобой повоевать, братец! И я действительно очень сожалел, когда тебя убили!
– Надеюсь все мои враги были похожи на тебя, – усмехнулся я, уперевшись лбом в лоб воина.
Он выпустил меня из объятий.
– Сейчас мы приготовим лошадей и отправимся к конунгу Хёрду, – проговорил Олав. – Он велел привести тебя к нему, когда Йорунн… поднимет тебя.
– Кстати, а где старуха? – Я пошарил глазами по двору. – Не хорошо уйти, не простившись.
– Она спит, и будет спать ещё много дней, – сказал Торир. – Обряд потребовал много сил. Она ведь не старуха, ты знаешь? Йорунн была молода, но договор с Хель, чтобы она отпустила тебя, стоит дорого.
Я растерялся, ноги подкосились, и я уселся на скамью, стоявшую возле крыльца.
– Йорунн была молодой? – удивился я. – И отдала свою молодость за возможность вернуть меня из могилы?
– Именно, – кивнул Олав.
– Видимо, у вас тут дела действительно плохи…
– Поверь, молодость одной женщины ничего не стоит, когда под угрозой вся страна: все мужчины, женщины и дети, – яростно блеснул взгляд Торира.
Холодный ветер трепал мне волосы и пробирался под полы плаща. Начинал накрапывать дождь. Я глядел на небо и чувствовал, как оно всё сильнее давило на меня. Я вспомнил холодный ветер Хельхейма и чувство невыносимого одиночества. Быть мёртвым вновь мне совершенно не хотелось.
– Что ж, – вздохнул я, поднимаясь. – Поедем, посмотрим на моего брата конунга. Может быть, в пути память ко мне вернётся.
Мы подошли к конюшне. Торир вывел лошадей, и все они взволнованно заметались, заржали и поднялись на дыбы.
– Тише, тише! – воскликнул Олав, схватив одну из них за поводья.
Торир зло хлестнул вторую и выругался. Я хотел помочь с третьей, но понял, что причиной их волнения был я сам – мертвец, поднятый из могилы.
Я отошёл в сторону. Торир продолжал хлестать бедную лошадь.
– Ладно, ладно, не бей её! – проговорил я. – Они напуганы, но в этом нет их вины.
Когда я отдалился достаточно, кони присмирели.
– Похоже придётся мне идти пешком, – невесело хмыкнул я.
Олав и Торир поглядели на меня, а потом друг на друга, и во взгляде их было много тревоги.
– Это будет медленно! – буркнул Торир. – До ночи к жилью не дойдём, твари выползут из щелей и нападут на нас!
– Что ж, у нас нет выбора, – проговорил Олав. – Пойдём лесной дорогой, разведём костры. Огня они боятся.
– Какие же вы трусливые! – воскликнул я. – Тоже мне хирдманы конунга!
Я запахнул плащ и первым двинулся к воротам.
– Далеко топать до моего братца? – оглянулся я на спутников, которые всё еще стояли в нерешительности. – Идёте?