Балатонский гамбит - стр. 10

Он встал, подошел к ней, обнял за талию, привлек к себе.

– Предлагаете краткосрочный полевой роман, штандартенфюрер? – она чувствовала его дыхание на волосах, но не поворачивалась, смотрела на огонь.

– Почему краткосрочный и совсем не обязательно полевой…

– Я ведь не останусь здесь надолго. Я должна вернуться в Берлин. Меня никто не отпустит в помощницы доктору Виланду.

– В этом нет необходимости. Мы сами здесь долго не задержимся, я уверен. Ударим им под Секешвехерваром, а потом вермахт пусть доделывает. Дальше наверняка нас тоже перебросят к Одеру. А это от Берлина совсем недалеко.

– Я знала, что все этим закончится, – Маренн убрала волосы и посмотрела ему в лицо. – Со всей этой инициативой Кальтенбруннера в Арденнах, с песнями, танцами, прыганием с БТРа на БТР в ажурных чулках. Никогда я не допускала подобного.

– Я заметил, ты не ломака, не пытаешься переделывать мужчин под себя…

– А что вас переделывать, – Маренн рассмеялась, – вы и так хороши. Я много знаю о человеке как таковом. И о мужчине как таковом в частности благодаря своей профессии. К тому же война играет свою роль. Куда тут переделывать, если завтра, возможно, всех убьют. И меня в том числе, – она опустила голову ему на плечо.

Он обнял ее за талию, приподнял с нежностью ее лицо. Мгновение они смотрели друг на друга, потом он приник губами к ее губам. Она поддалась с радостным волнением, отвечая на его поцелуй.

– Коробов, руки убери!

– Наташа, ты чего недотрогу из себя строишь? – капитан Коробов прижал ее к стене.

– Пусти меня, – Наталья еще раз попыталась высвободиться.

– Куда, товарищ гвардии лейтенант? – капитан загоготал. – Я тебя со Сталинграда обхаживаю. А ты – ни-ни. Генерала, что ли, ждешь?

– Убери руки, сказала!

Она сильно толкнула его в грудь. Он покачнулся, но руки опустил.

– Наташа, – сказал как-то даже угрожающе, потирая щеку. – Тебе, может, того, Лермонтова почитать? Так я могу, чтоб тебе не так обидно было, мол, с культурой. «Во глубине сибирских руд…»

– Это Пушкин, а не Лермонтов. Коробов, – Наталья отошла в сторону. – Сразу видно, в школе двоечником был.

– Да я …

– Наталья Григорьевна, – из кабинета вышел генерал Шумилов. – Зайдите ко мне. Разведчики языка взяли, новые сведения доставили, надо перевести. А вам, Коробов, заняться нечем? – он строго посмотрел на капитана. – Мне как раз офицер нужен, чтобы на передовую его послать, так вот съезди, проветришься там.

– У меня, товарищ генерал, документации невпроворот, разрешите доложить, – Коробов вытянулся, стараясь не моргать.

– Тогда занимайтесь документацией, а не к девушкам приставайте.

– Слушаюсь.

– Входите, Наталья Григорьевна, – генерал пригласил в свой кабинет. – Что, прохода не дает наш донжуан?

– Так точно, товарищ генерал, – Наталья кивнула.

– Голицына, на комсомольское собрание все, – заглянул комсорг Саша Васильков.

– Я не состою в комсомоле, – ответила Наталья вяло.

– А когда заявление подадите, кстати? – комсорг нахмурился. – Сколько можно ждать? Меня чуть не из Москвы теребят: там у вас несознательный элемент имеется. Куда, мол, смотрите. Плохо работу ведете.

– Вы идите, идите, комсорг, – мягко остановил его Шумилов, – начинайте собрание. А Наталья Григорьевна закончит и к вам присоединится.

– Ну, ладно, извините, товарищ генерал, – Васильков исчез.