Багровый цвет величия - стр. 8

Друг тяжело вздохнул и направился к двери, ничего не понимая. Что такого он сказал, из-за чего его любимая Вишенка разозлилась? Как бы там ни было, Марк решил, что поговорит с ней днем, когда она протрезвеет, а до тех пор не станет загоняться из-за слов пьяной подруги.

– Я позвоню после двенадцати, – пообещал он и у двери добавил: – Еще раз с днем рождения, Ви.

– Ужасный вечер! – сокрушался Богдан, скрипя зубами от злости и холода. – Еще один ужасный вечер.

Он повторял это снова и снова, пока брел к автобусной остановке. Холодный свет фонарей заливал усыпанную снегом дорогу, большие белые хлопья кружились в хаотичном танце, подгоняемые пронизывающим ветром. Он остужал не только тело, но и голову, поднимал морозную крошку с сугробов и уносил прочь. Один из приятелей Богдана говорил, что зимний Петербург – это ад на земле. Высокая влажность и порывистые ветра, характерные для Северной столицы, запросто превращали минус пять в минус двадцать. И все же Малиновский не мог не любить этот город, одинаково приветливый и молчаливый.

– Я помню холодный ветер с Невы… – пропел он знакомые строки и тут же укусил себя за губу. Такой романтики в Питере едва сыщешь, наоборот, кто-то из прохожих подумает, что Богдан употребил лишнего.

Он ускорился, но не успел дойти до остановки, как услышал позади громкий звук клаксона. Богдана чуть инфаркт не хватил, и наплевать, что он еще молод и полон сил. Он обернулся. Знакомая машина подъехала к тротуару, окно приоткрылось. Из салона показалось уставшее лицо с трехдневной щетиной и покрасневшими от недосыпа глазами. Это был Виталик – знаменитый на всю общагу оболтус и лентяй.

– Какого хрена, Виталик? – возмутился Богдан, останавливаясь рядом с машиной.

– Что, уже в штаны наложил? – поддел однокурсник. – Куда таким холодом собрался?

– В институт. Забыл поставить печать в деканате. На слово же никто не поверит, что у меня нет прогулов и хвостов. А завтра с утра надо быть в другом корпусе.

– О, так я тоже туда еду! – обрадовался Виталик, словно это что-то значило для него. – Запрыгивай в тачку – подвезу. Будешь развлекать меня по пути, а то в пробке одному торчать скучно. Ненароком отрублюсь еще.

– Ага, конечно, – пробубнил недовольный Богдан, но в машину залез. Виталика он как-нибудь стерпит, а вот колючий мороз – вряд ли. Вечер не так ужасен, как казалось поначалу. Богдану сказочно повезло встретить хорошего знакомого, направляющегося в институт по своим делам.

– Тоже едешь за печатью? – спросил Богдан, когда они медленно перестраивались в соседний ряд.

– Куда там! Сначала все хвосты закрыть надо. Мне позвонила моя Алёнка, попросила забрать после лекции. А как ей, такой милахе, откажешь? – Виталик заметил, что Богдан как-то притих после этих слов, и решил подколоть: – Ты себе так и не нашел девушку?

– Мне она и не нужна. – Богдан смотрел в окно, на темное небо и здания, мимо которых они проезжали. Движение на дороге было медленным и оттого более мучительным.

– Как это не нужна? – удивился Виталик. – Всем нужна дама сердца. Сидишь как сыч в своей общаге, поэтому у тебя никого нет. Сходил бы хоть раз в бар, развеялся. Глядишь и подцепил бы хорошенькую девочку.

– Мне некогда ходить по барам.

– Весь в учебе, – догадался однокурсник. – Понимаю. Случай безнадежный.