Багровые волны Чёрного моря - стр. 97

– Тебя Гуаско подослал?

Словно колокольчик на свадебной лошади, Лейла залилась беззаботным смехом:

– Гуаско? Вот насмешил, – она резко прекратила смеяться и с серьёзным выражением лица созналась: – Да, это он… По крайней мере, он так думает. И застолье он организовал, и вина не пожалел, и музыкантов пригласил. Всё для того, чтобы я втёрлась к тебе в доверие и выполнила его просьбу. Всё вроде бы идёт по его плану. На самом деле, всё совсем не так.

Карачи-бек помрачнел и накинул халат. Лицо его сразу стало злобным. Он слишком ценил себя. Он и в мыслях не мог допустить, что какой-то наглец захочет его использовать в своих целях. Эминек поставил ногу на край ложа и упёр колючий взгляд в девушку.

– Зачем это ему понадобилось? И чего хочешь ты?

– Ты не очень галантен, будущий хан. Теодоро – полное ничтожество. Но он никогда не забудет предложить женщине вина. Тем более той, которая ублажила его в постели.

Эминек не смутился. Он уже понял, что с этой «гурией» можно и нужно разговаривать на равных. Поэтому, сменив гнев на милость, наполнил бокал. Передав его любовнице, стал ждать ответа.

Она неторопливо утолила жажду. Улыбнулась:

– Он хочет, чтобы ты захватил монастырь.

– Опять? Я уже сказал, что не буду этого делать.

– Да, он говорил. Но я уверила Теодоро, что смогу переубедить тебя.

Бек, усмехнувшись, качнул головой, мол, звучит слишком самонадеянно.

– Ну, давай, переубеждай.

– Я думаю, что тебе стоит взять приступом монастырь, – она замолчала, выжидательно уставившись на собеседника.

– Это всё? – Эминек показательно рассмеялся. – Зачем мне это делать? Хитрый генуэзец привык загребать жар чужими руками. У него сильно чешется в одном месте, да побитое этой белокурой девчонкой самолюбие спать не даёт. Вот пусть сам и расхлёбывает.

– Это надо не ему и не тебе. Это надо нам с тобой.

– Нам? – Эминек вновь рассмеялся. – Умеешь рассмешить.

Но Лейла вновь повторила на полном серьёзе:

– Да, нам. Ты же хочешь занять ханский трон?

Возникла пауза. Бек её осторожно прервал:

– Хм, с чего ты взяла?

– С того, что это правда.

– Даже если бы я хотел… Одних моих желаний недостаточно. Я не принадлежу к чингизидам из рода Гераев. Поэтому не могу претендовать на ханский титул.

– Сможешь, если будешь слушать меня.

– Хм, не слишком ли ты мнишь о себе? Провела со мной ночь и думаешь, что уже способна влиять? Я не безусый мальчонка, впервые дорвавшийся до женских прелестей…

Лейла всё так же серьёзно перебила его:

– У меня есть определённые гарантии.

– Ты о чём, женщина? Какие гарантии?

– Султан нас осыплет милостью.

– У-у-у, султан. Султан далеко, а ты в моей постели. Неужели думаешь, что я на это куплюсь? Ещё скажи, что султан лично поручил тебе поговорить со мной.

– Нет, не сам Фатих. Ахмед-паша об этом просил.

– Кто это?

– Будущий визирь.

– Хм, «будущий» … Всё писано вилами на воде. Он лично просил тебя? – ирония, сквозившая в словах бека, прямо указывала на то, что он не воспринимает разговор всерьёз.

– Да, лично.

– Это всё слова. Хотелось бы большего.

– Он прислал мне ярлык, – Лейла наклонилась на другую сторону кровати и ловко выдернула из-под неё увесистый кошель. Развязав тесёмку, высыпала на постель горку больших золотых монет. – Читай его внимательно и не пропусти печать Великого визиря.

– Это венецианские дукаты. На них можно найти только печать неверных.