Багровые волны Чёрного моря - стр. 69
Астер задумался, не зная, задать матери вопрос или не задавать. Всё же задал:
– Мам, может она меня не любит. Если бы я оставался простым горшечником, она не послала бы служанку.
Биата вздохнула и обняла сына:
– Не знаю сынок, всякое бывает. Но если любит по-настоящему, то не важно кем ты был и кем ты стал. Женщина любит сердцем. Не каждая, конечно. Но я других не знаю. Сужу по себе.
– А я правда отпрыск знатного рода? Что это за род такой? Ты расскажешь?
– Нет, не расскажу. Я и сама не много знаю. Но скажу так: не важно, кто ты есть, важно, кто ты есть на самом деле. Я понятно выражаюсь?
Сын неопределённо покрутил головой:
– Нет, не очень. И кто я на самом деле? – он ожидал, что сейчас перед ним раскроются новые тайны, и он узнает, что всё услышанное в суде – не более, чем обыкновенная выдумка.
– Глупышка. На самом деле ты самый лучший в мире человек. Ты мой принц. Ты мой сын. Оставайся всегда таким. Оставайся человеком…
С вечера Астер никак не мог заснуть. А потом то и дело просыпался и вскакивал. Он не боялся проспать – привык вставать рано. Он никак не мог дождаться рассвета…
Встав в темноте, долго не мог решить, что ему надеть: наряд венецианца или одежду гончара?
Она меня видела в дорогом костюме, значит и сейчас надо идти в нём. С другой стороны, мне стыдно идти в кафтане, в котором я её обманывал. Да, оказалось, что это мой законный наряд, но я же в то время этого не знал. Не знал – значит, врал. Хм, приду в рубище, подумает, что издеваюсь, напоминая ей про скандал и про всё остальное… Чёрт! И так не так, и этак не этак. Пора бежать! Скоро рассвет. Брошу монету.
Монетка решила, что к Эсмине нужно идти в обычной рубахе. Натянув холщовые штаны, зажав в руках сандалии, Астер засверкал пятками.
В переулке, в пяти минутах от дома Эсмины, его уже поджидали. В утренних сумерках дорогу перегородили две внушительные фигуры. Парень остановился в нерешительности, приняв их за грабителей. Оглянулся. Сзади показалась ещё одна тень.
Что у меня грабить? Идиоты. Надо же было вам именно здесь устроить засаду. Ё-моё, у меня же дорогой кулон! Ну всё, так я и знал. Если они заберут его, между мной и Эсминой вновь вырастет стена. Стена недоверия. Чёрт, не отдам. Лучше сдохну.
Чтобы случайно не выронить, он надел дорогую вещь на шею.
Спрятать не получится. Они заметят. Надо что-то предпринять. Шансов мало, но стоит попробовать прорваться. Сейчас подойду поближе и рвану напролом.
Астер стал приближаться к парочке стоявших на пути головорезов. Когда он готов был сам себе скомандовать на старт, один из бандитов промолвил:
– Это не он. Это какой-то голодранец.
Они расступились, но Астер всё равно рванул сломя голову, пулей проскочив между ними. Вслед грохнул издевательский смех:
– Напугали пацана.
– Побежал штаны менять.
Добравшись до дома Пангиягера, обладатель холщовых штанов взобрался на дерево и с него перелез через каменную ограду. Вскоре он был под окном возлюбленной.
***
Эсмина напряжённо вслушивалась, прильнув к окну:
– Астер, ты где?
Никто не ответил. Из-за окна долетели звуки какой-то возни. Сначала она подумала, что это Астерион пытается открыть запертые на замок ставни. Но вскоре поняла, что ошибалась. Возня стала слишком явственной. Её могли устроить только несколько человек. Тут же долетели обрывки фраз: «Вяжи ему руки! Вяжи, пока держу. Упирается, гад!» Девушка поняла, что случилось худшее.