Багорт. Том 1 - стр. 2
Иностранца это, судя по всему, вполне устроило, он неожиданно выудил из кармана два помятых билетика и, всучив их Деи, поспешил слиться с толпой. Девушка поискала взглядом сбежавшего господина, ей хотелось его поблагодарить, но он очень быстро скрылся из виду.
Она посмотрела на билеты. Там красовалась надпись – «Музей-квартира Исаака Израилевича Бродского». Зажав в кулачке драгоценный клочок бумаги, она торопливо набрала сообщение своему другу Яну и пошла, дожидаться его на площадь искусств.
Дея уже в сотый раз пересчитывала складки на одеждах бронзового Пушкина, когда высокий вихрастый парень с вздернутым подбородком и бойкими серыми глазами подкрался к ней сзади.
– Угадай кто? – зашептал он девушке в ухо, прикрывая ее глаза ладонью.
– Добрыня Никитич, не иначе, – отозвалась Дея.
– Лестно конечно, но нет, не он.
– Ну ладно, Ян, кроме шуток, мне сегодня один иностранец всучил билеты в этот музей, – она указала на массивную деревянную дверь, скрывающую немыслимые сокровища, готовые предстать их взору.
– Тогда нам стоит воспользоваться ими, – ответил Ян, подавая девушке руку.
Они пересекли площадь Искусств и, отворив тяжелую дверь, скрылись за нею.
– Дея, а почему на фотографиях в музее Бродского нет самого Бродского? – в недоумении шептал Ян, дергая подругу за рукав.
– Ну как же нету, Ян, – она указала на групповое фото, висевшее прямо над проходом в комнаты, – вот же он! В центре.
– Это квартира не Иосифа Бродского? – сконфужено шепнул парень.
– Это квартира художника – Исаака Израилевича Бродского.
– А я и удивился, чего это тебя в музей писателя потянуло, – рассмеялся Ян.
Под пытливым взглядом контролера они прошли в храм искусства и шумно вдохнули особенный музейный воздух.
– Надо же, как здорово, что у этого чудака оказались билеты именно сюда, я очень люблю музеи-квартиры, – щебетала Дея, проходя вдоль застекленных столов с фотографиями и стен, увешанных картинами. – В них есть, как бы это выразиться, дух времени что ли.
Перебрасываясь комментариями, они проходили от одного экспоната к другому. Во втором зале Яна задержал небольшой этюд Айвазовского. И пока ее друг гипнотизировал картину, Дея ходила вокруг огромного стола, располагавшегося в центре залы, служившей когда-то гостиной. Она воображала, как Бродский в свое время принимал здесь гостей.
«Как, должно быть, интересно и поэтично они проводили здесь вечера», – размышляла девушка, когда в проеме возник тот самый иностранец, что презентовал ей билеты. Он по-прежнему был необут, и ей почему-то стало не по себе от того, как он бесцеремонно разглядывал ее друга, ковыряя тросточкой пол.
Подойдя к Яну, Дея взяла его за руку и повела в следующее помещение, подальше от этого неприятного господина. Комнатка, в которой они оказались, была крохотной, имела лишь камин, обшитый деревом и лестницу, ведущую на второй этаж. Но и здесь не обошлось без экспонатов, каждый сантиметр стен был занят полотнами.
Пока друзья разглядывали их, в дверцу, располагавшуюся под лестницей, просочился тот самый подозрительный босой. Когда же парочка, осмотрев второй этаж, спускалась по лестнице, что-то возбужденно обсуждая, иностранец вышел из каморки и, нырнув в камин, исчез.
– Я что-то видел, – проговорил Ян, неуверенным тоном, указывая на чернеющую дыру в камине.