Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире - стр. 20
Уоррен всегда рос осторожным: когда он учился ходить, сгибал колени, чтобы держаться поближе к земле. Теперь мать брала его с собой на церковные собрания, и он спокойно сидел у ее ног. В качестве игрушки она давала зубную щетку, которую он тихо рассматривал по два часа подряд. О чем он мог думать, глядя на ряды щетинок?
В ноябре 1932 года страна переживала кризис. Президентом избрали Франклина Делано Рузвельта. Говард считал, что этот человек из привилегированного класса, который ничего не знает о простых людях, доведет до разорения финансовую систему страны. Готовясь к худшему, он хранил на чердаке большой мешок сахара.
Обычно Говард отличался искренностью и добродушным нравом, но, когда речь заходила о политике, он бушевал, громогласно за ужином обсуждая новости. После ужина Дорис и Уоррен наблюдали, как отец, который внушал им благоговение, часами засиживался в кожаном кресле в гостиной рядом с радиоприемником, читая до ночи газеты и журналы.
За столом в доме Баффеттов приемлемыми темами были политика, деньги и философия, но не чувства[56]. Говард и Лейла, лишенные родительской теплоты, никогда не говорили детям: «Я люблю тебя».
При этом для окружающих Лейла казалась идеальной матерью и женой. Люди называли ее живой, радостной, заботливой и милой «болтушкой»[57]. Она любила рассказывать историю семьи, сглаживая острые углы, описывая жертвы, которые принесли они с Говардом ради общего благополучия. Она вела себя так, будто должна все успевать, и этим сильно себя загоняла. Будучи беременной, она готовила ужин, нюхая кусок мыла, чтобы перебить утреннюю тошноту. Ее позиция – «все для Говарда».
Но долг и самопожертвование Лейлы имели и другую сторону. Когда утром муж уезжал на работу, она могла внезапно наброситься на Дорис и Уоррена. Лейла осыпала детей словесными ударами: у них жизнь легкая, а у нее полна лишений и жертв; они никчемные, неблагодарные, эгоистичные; им должно быть стыдно. Она часами придиралась к каждому недостатку, реальному или воображаемому, и умолкала лишь когда оба ребенка, по словам Уоррена, «начинали беспомощно плакать».
Когда Уоррену исполнилось три года, у них родилась сестра Роберта, известная как Берти. К тому времени «исправить уже ничего было нельзя», ни для него, ни для Дорис: их души сильно надломились.
Дети никогда не просили помощи у отца, хотя знали, что он в курсе приступов Лейлы. Говард говорил: «Мама вышла на тропу войны», что означало приближение вспышки гнева, но никогда не вмешивался. Обычно Лейла взрывалась, когда муж не слышал, и не направляла ярость на него.
В это время Небраска погружалась в беззаконие. В Омахе процветала подпольная торговля спиртным. Фермеры, у которых отнимали заложенную землю, объявили акцию гражданского неповиновения. Пять тысяч фермеров выдвинулись в Линкольн, к Капитолию штата. Тогда был поспешно принят законопроект о моратории на взыскания по закладным фермеров.
В ноябре 1933-го холодные ветры принесли песчаные бури. А летом 1934-го температура в Омахе поднялась до 48 градусов. Чтобы не испечься в собственных домах, люди спали на заднем дворе, разбивали лагеря на травянистых лужайках возле школ и государственных учреждений. Уоррен накрывался мокрыми простынями, но ничто не могло остудить раскаленный воздух, поднимавшийся в его комнату на втором этаже.