Бабушка - стр. 5
Но более всего в бабушкиной комнатке занимал малышей расписной сундук. Они любили разглядывать нарисованные на его красной крышке синие и зеленые розы с коричневыми листьями, голубые лилии и паривших над ними красно-желтых птичек; а еще детишки очень радовались, когда бабушка иногда его открывала. Да уж, там было на что посмотреть! Вся внутренняя часть крышки была обклеена картинками и листочками с молитвами – память о богомольях. А сколько всего интересного хранилось в маленьком ящичке! Семейные бумаги, письма от дочерей из Вены, холщовый мешочек, полный серебряных монет, которые взрослые дети слали бабушке в подарок и которые она не тратила, а только любовалась ими. И еще деревянная шкатулка с пятью низками гранатов и привешенной к ним серебряной монетой с изображениями императора Иосифа и Марии Терезии[7]. Отпирая шкатулку (она всегда это делала, когда внуки приступали к ней с просьбами), старушка говаривала:
– Вот, голубятки, эти бусы подарил мне к свадьбе ваш покойный дедушка, а этот талер я получила из рук самого императора Иосифа. Хороший был человек, благослови Господь его память!
А запирала она шкатулку со словами:
– Вот умру я, и все это будет вашим!
– Но, бабушка, как же так вышло, что император подарил вам талер? Расскажите! – попросила ее однажды Барунка.
– Напомните мне как-нибудь потом, и я с радостью расскажу, – ответила бабушка.
Еще в ящичке хранились двое освященных четок, ленты для чепцов… и какое-нибудь лакомство для детишек.
На самом дне сундука лежали бабушкино белье и одежда. Все эти юбки, фартуки, летние жакетики, корсажи и платки были аккуратнейшим образом сложены; сверху красовались два накрахмаленных чепца с пышными бантами на затылке. Детям ничего из этого трогать не дозволялось, но если бабушка была в хорошем расположении духа, то она сама по очереди вынимала одну вещь за другой, поясняя:
– Глядите, дети, эта юбка у меня уже пятьдесят лет, а эту кофту носила еще ваша прабабушка, а этот фартук – ровесник вашей матушки, и поглядите-ка – все как новое! А вы вот вечно одежду портите. Верно, оттого, что не знаете пока цену деньгам! К примеру сказать, эта шелковая блузка обошлась в сто золотых, хотя тогда за все платили ассигнациями…
И бабушка продолжала свой рассказ, а дети внимательно ее слушали и, казалось, все понимали.
Пани Прошекова очень хотела, чтобы бабушка сменила свой наряд на что-то более, как ей думалось, удобное, но бабушка не согласилась отказаться ни от единой тесемочки:
– Сам Господь меня, старуху, наказал бы, вздумай я за модой гоняться! Все эти ваши новинки не для моего дряхлого ума придуманы!
И пани Тереза смирилась и оставила свою мать в покое.
Очень скоро все в доме стало делаться по бабушкиному слову; каждый звал старушку «бабушкой»; и что бы она ни советовала и ни говорила, все было правильно и хорошо.
II
Летом бабушка просыпалась в четыре, а зимой – в пять часов. Первым делом она крестилась и целовала крестик, что висел на четках, с которыми она не расставалась даже ночью, кладя их под подушку. Поднявшись с кровати и одевшись, она кропила себя святой водой, бралась за веретено и принималась прясть, тихонько напевая утренние песни. Сон у нее под старость стал короткий, но она знала, как сладко спится другим, и от души за них радовалась. Примерно час спустя раздавался мерный перестук туфель… скрипела дверь – и бабушка выходила на порог дома.