Бабочки и Ураганы - стр. 7

– Если тебя откачают, будешь вечность лежать на больничной койке в позе бревна, пока твои мозги будут вариться в собственном соку, а из твоего накачанного шоколадным молочком тельца будут торчать полдюжины трубок. Они назовут это гуманизмом, буддизмом или онанизмом. Похеру. Будешь лежать так, пока какая-нибудь уборщица случайно не опрокинет твой аппарат жизнеобеспечения, оказав тебе услугу.

Я тупо смотрю на него.

– И что же делать? – спрашиваю я. – Чтобы наверняка?

Хочешь перейти черту – обратись к профессору Киру.

Капли крови с моего рукава падают на асфальт, а худой бритоголовый парень с молотком в руке улыбается белозубой улыбкой.

– Резать вены слишком долго и ненадежно, – говорит он, – лучше прыгать. Быстро, просто и по-мужски.

Ударом 800-граммового молотка Кир разбивает купюроприемник. Звенящей лавиной на асфальт устремляются монеты и бумажки. Он отсчитывает 790 рублей и убирает себе в карман.

У Кира первобытное чувство справедливости.

– На каком этаже ты живешь?

– На четвертом, – отвечаю я.

Он задумывается.

– Тогда лучше прыгать с автострады. Чтобы наверняка.

Я удивленно смотрю на него.

– По ночам много грузовиков, – объясняет Кир.

Вот под нашими ногами бурлит и пенится поток из грузовых машин. Ветер бьет в лицо. 11 метров в секунду. Гудят телефонные провода, тускло светит московский фонарь. С рекламного щита нам улыбается счастливая семья, купившая дачу в Подмосковье.

– Прыгай, – говорит мне Кир. – Представь, что за тобой гонятся бешеные, брызжущие кислотой саблезубые тигры, и твой единственный выход – это спрыгнуть с автострады.

Я начинаю медленно перелезать через перила, но останавливаюсь, перекинув только одну ногу.

– Я не смогу.

– Давай.

– Я передумал. – Я ставлю ногу обратно на землю.

– Не отступай, действуй. Не дай им тебя сожрать. Не становись добычей, умирай хищником.

Смело переходи черту. Действуй, говорит мне Кир.

Он снова закуривает, а я стою в нерешительности, облокотившись на перила, и смотрю вниз. Капля крови с левого запястья в замедленной съемке разбивается о трассу в пяти метрах под моими ногами.

– Закрой глаза и прыгай, – раздается голос Кира из-за спины. – Через секунду все будет кончено, твой труп размажет по шести полосам, и ты даже ничего не почувствуешь. Через секунду ты отрастишь крылышки и отправишься прямиком в пидорский Рай, будешь пожимать там ручки пухленьким кудрявеньким ангелочкам, сидеть на облачке и смотреть, как твои кишки отдирают с асфальта.

Я говорю ему, что не верю в Рай. И вообще, уже ни во что не верю.

– Тогда что тебе мешает? – пожимает плечами Кир.

Он говорит, вся прелесть в том, что не нужно во что-то верить, чтобы прыгнуть с автострады. В жизни больше нет смысла. Просто сделай шаг навстречу Неизвестности и посмотри, что будет.

Я собираюсь с духом и снова перекидываю через перила левую ногу. Затем – правую. Я сижу на самом краю. Ветер бьет мне в лицо, бурлит и пенится под моими ногами поток грузовых машин, тускло светит московский фонарь, семья улыбается с рекламного щита…

Резкий удар в спину. Толчок – и я отпускаю руки и лечу вслед за каплей крови с левого запястья. Через секунду все будет кончено, мой труп размажет по шести полосам, и я даже ничего не почувствую.

Где-то надо мной раздается смех Кира. Меня поглощает бордовый туман, смешанный с шоколадным молоком. Я теряю сознание. Отрастить крылья и улететь.