Бабочка в ладони - стр. 13

И если корни зависти уходят в область отношений человека и Бога, разумно было бы выяснить, что же говорит об этом свойстве человеческой души христианская религия.

В финале кинокартины Никиты Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих» пойманный чекистом Шиловым ротмистр Лемке, так и не сумевший уйти с украденным золотом за границу, отчаянно кричит, глядя в небо: «Господи! Ну почему ж Ты помогаешь этому кретину, а не мне?». Оставив в стороне сюжет фильма и историческую достоверность этой ситуации, нужно признать, что сам вопрос поставлен ротмистром предельно точно и направлен по правильному адресу.

«Господи, почему не мне, а ему?» – любой внимательный человек, хотя бы раз ловивший себя на зависти, знает, что это чувство сводится в конечном счете именно к такому недоумению и к обиде на Бога. И не так уж важно, что именно досталось «не мне, а ему» – ученая степень или новая машина, способность к стихосложению или банковский счет. Ведь каждый из нас понимает, что есть в жизни такие вещи, которых мы не могли бы достичь даже самыми отчаянными усилиями, и далеко не все в нашей судьбе определяется трудолюбием и усердием. Например, мальчик, родившийся в семье преуспевающего бизнесмена или политика, уже по самому факту своего рождения именно в этом семействе имеет ряд колоссальных преимуществ перед сыном фрезеровщика с завода имени Лихачева. А человеку с врожденным абсолютным слухом освоение музыкальной науки дается гораздо легче, чем бедолаге, которому, что называется, в детстве медведь на ухо наступил. Так почему одни уже с колыбели имеют то, чего другие не в состоянии приобрести даже тяжким многолетним трудом?

Если не сводить нашу судьбу к безумной игре слепого случая, то остается лишь одно разумное объяснение подобного неравенства: жизнь каждого человека складывается не только из его собственных усилий, но и из Божьего замысла о нем, из тех качеств, условий и обстоятельств жизни, которыми Господь его наделил. По видимости эти условия могут разительно отличаться друг от друга, но христианство утверждает, что Бог одинаково любит каждого из нас и каждому человеку в любое мгновение его жизни Он дает именно те возможности и условия, которые наиболее полезны для него в духовном смысле. Ведь ни деньги, ни положение в обществе, ни творческие способности – вообще никакие внешние и внутренние качества человеческой жизни не рассматриваются в христианстве как безусловное благо. Главный вопрос Евангелия имеет совершенно иной смысл и направленность: что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? (Лк 18:18). Куда ведут человека талант и богатство, нищета и болезнь – к вечной жизни или к вечной погибели? Вот единственный абсолютный критерий, по которому с позиции Евангелия можно судить о ценности всего, что мы имеем здесь, на земле. Лишь в перспективе вечности все земные условия нашего существования приобретают то или иное значение.

Например, талантливый человек может прийти к вере и славить Господа своим искусством, а может и погубить свою душу, развив в себе чудовищное самомнение и гордость.