Бабочка и паук - стр. 5
– Мне было надо, Сеня. Но только с ней. С другими не знаю, буду искать такую, от которой вытерплю крем на лице и полотенце на голове.
– Не сомневаюсь. Повзрослеешь – найдешь компромиссный вариант.
Разведка показала, что в этом садовом товариществе женский контингент варьируется в рамках возрастных границ от пятидесяти до восьмидесяти лет. По крайней мере, постоянно проживающие тут летом. К ним наезжали дочери, но те были труднодостижимы, и у многих имелись малолетние чада, орущие на детской площадке с качелями все выходные и увозимые в воскресенье вечером на машинах в город. Оставался вариант – найти смазливую и сговорчивую попутчицу. У одной он уже взял телефон, но тут вдруг стал самому себе противен. Или желания улеглись, но как бы ни было, звонить Влас не стал.
А потом он увидел ее. Бабочку.
3. Бабочка. Одиночество – прелесть
Когда просыпаешься, то сначала начинаешь слышать, потом соображать. Пение птиц было настолько беззаботным, что не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что еще очень рано. Проснулась я оттого, что Баски начал играть с моей рукой, царапая ее и покусывая острыми зубками. Попытки спрятаться под одеяло не помогли – сон был нарушен. Взгляд уперся в светлый деревянный потолок. Это была просторная, почти пустая комната. Дышалось легко. На мобильнике стояло время- пять утра. Я иногда не сплю целую ночь, встречаю рассвет, и потом только засыпаю и сплю до десяти утра. Но чтобы встать в пять – такого не было. Я прекрасно выспалась. Надо пойти сварить кофе.
Внизу было тихо – вчерашняя дама в махровом халате, видно, еще спала. Меня неудержимо потянуло наружу. Отперев дверь, я вышла и застыла от непривычного и весьма восхитительного чувства, которое можно выразить словами: «Никого нет. Все пространство принадлежит мне. Свежий воздух мой. Птицы разоряются вовсю, но они не в счет. Мир без людей – это здорово.
Когда все проснутся, придется отвоевывать пространство и защищать его. Или прятаться.
Ну что ж, обойдем территорию. Любопытство постепенно уступает место разочарованию: самый банальный дачный участок, с огородом в дальнем углу, где горбится сарай – ну, совершенно неинтересно. А это что за потайная калитка в углу? Заглянем осторожненько. Колодец, вот здорово! Кажется, это совместное Власение – к нему сходятся три участка, от двух он отгорожен калиткой, в том числе и от моего. Но закрывается только щеколдой, впрочем, она сломана, висит на гвоздике. При желании я могу попасть на соседний участок, где находится колодец, и на смежный с ним. Я стою и рассматриваю ближайший дом, чувствуя, что совершаю что-то недозволенное. Чего бояться? – спрашиваю себя. Опять что-то нельзя! Не пора ли наступить ногой на это слово? Я втаптываю в землю невидимого червя, воображая, что это и есть запрет, и давлюсь глупым смехом. От колодца к соседнему дому ведет тропинка, обходя большой куст жасмина. Он уже отцвел, земля усыпана белыми крупными лепестками. Аромат щекочет ноздри и даже пьянит. Какой заброшенный сад! Странное у меня чувство – он мне нравится больше, чем мой. Я кружусь под деревьями – это мой собственный танец, танец счастья. Как долго я его не танцевала! Запыхавшись, плюхаюсь на скамейку, но едва не падаю – она с гнилыми ножками, шатается подо мной, будь мой вес чуть больше, точно бы рухнула.