Баба-Яга на Новый год - стр. 9
Баба-яга втягивала носом запах овсянки не хуже вытяжки над плитой. И оценила кашу по достоинству с первой ложки. Пока Петренко-старший нервно качал ногой и записывал за старушкой что-то в табличку, та насыпала в свою тарелку целую ложку соли, корицы, чёрных горошин перца и немного коричневого сахара. Потом перемешала кашу и стала громко, отдуваясь, заглатывать содержимое ложки.
– Хорошо-о-о, – довольно засопела она и облизала тарелку – уже третью, помимо вылизанной кастрюли, – не без странных звуков, смеха и гримас.
Правда, аппетитом в то утро могла похвастаться только яга: папа, потерявший голод и покой, поковырял свою порцию, отложил в сторону телефон и принялся перечитывать письмо от Деда Мороза. Петя следовал его примеру: тоже ничего не ел и заглядывал в письмо. Посмотрев на часы, Петренко-старший кивнул сыну – мол, пора на выход.
– Но как мы оставим её одну в доме? – спросил Петя.
– Её… Нехорошо так при человеке. То есть при… В общем, не говори так. Мне надо съездить в офис. Но я быстро вернусь, – повысив голос на словах «офис» и «быстро вернусь», сказал папа. – И тебя в школу отвезу.
Яга хмыкнула, будто не слышала их разговора, и уставилась в окно. Там красиво падал снег.
Петренко-старший за минуту собрался и вышел в подъезд, придерживая дверь ногой. Он звонил по телефону брату, дяде Лёше. Они были погодками, почти ровесниками, и не просто братьями, а настоящими друзьями. Дядя Лёша работал психологом, и только ему Петренко-старший доверял самые ужасные секретные секреты.
– Лёша, – шептал Петренко-старший, чтобы ни яга, ни соседи не услышали, – Лёша, тут у меня такое… В квартире – какая-то сумасшедшая. Говорит, что она Баба-яга. Я сделал сводную таблицу и отправил тебе.
В телефоне сперва сонно и недовольно зашуршали, а потом громко засмеялись.
– Ты там чего, совсем к концу года устал? Или Лариса новую причёску сделала? Или… тёща приехала? Андрей, я сплю – не первое же апреля, – ответил дядя Лёша.
– Ты посмотри, пожалуйста: я стою на лестничной площадке, надо Петю в школу везти, а эта… в доме нашем сидит.
Но в телефоне бессердечно засопели и сквозь накатывающий сон пробурчали, что после корпоратива лучше пить крепкий кофе или апельсиновый сок. И не звонить людям ни свет ни заря.
Папа Пети хмыкнул в ответ, положил трубку и сразу как-то сдулся. На часах было самое время везти сына в школу. Петренко-старший, сохраняя последнюю каплю надежды, сам пролистал табличку, сдвинул брови и убрал телефон. Записи смутили и расстроили. Но план по спасению квартиры всё же требовалось проработать. Поэтому папа шагнул назад и начал с самого ценного: документов, запонок с большими красными камнями – кораллами – и «выживших» новогодних игрушек.
Петя уже стоял у двери, обувшись и забросив рюкзак на плечо. Папа протопал в ботинках по коридору и вернулся в прихожую.
– Ты берёшь в рюкзак звезду, а я – два шарика. Чтобы она без нас их не съела, – распорядился он и сунул Пете в открытый карман портфеля бумажный свёрток. – Смотри не потеряй и не раздави.
Петя обещал хранить звезду и на секунду очень собой загордился.
Яга высунулась из гостиной и кокетливо помахала им ручкой.
– Яга, – командным, руководящим голосом, как на работе, сказал Петренко-старший, – пока нас нет дома, вы… Вы не ломайте и не ешьте ничего, пожалуйста. Читайте книжки, смотрите кино – вдруг это вам поможет.