Айша - стр. 2
– Ты мне так машину угробишь! – заорал сидевший справа Леня, мгновенно сменив пьяное дружелюбие ко мне на такого же сорта гнев. – Сказал бы сразу, что водить не умеешь, а права купил!
Я в свою очередь попытался ему растолковать, насколько трудно управлять неисправным автомобилем, отчего его хозяин еще пуще распалялся, доказывая всем находящимся в салоне мою полную непригодность к нехитрому шоферскому ремеслу, брызжа при этом табачной слюной. В конце концов я, не выдержав его возмущенных воплей, резко затормозил на первой попавшейся по ходу движения остановке общественного транспорта и выбрался из машины со словами:
– Ну давай, давай Шумахер, покажи нам класс!
Он был на взводе, как, впрочем, и я, поэтому мы под робкие возражения со стороны сидящих сзади моментально поменялись местами, совсем не думая о последствиях такой рокировки. Высотки микрорайона уже виднелись за приземистыми домами частного сектора, отчего в салоне машины витало жадное предвкушение хмельного застолья, заставляющее игнорировать возникающие опасения.
Желая произвести на всех нас впечатление, Леня сразу дал по газам и поначалу довольно неплохо вел автомобиль, то и дело приговаривая:
– Тише едешь, хрен приедешь, а тише пукнешь – дольше воняет.
Последний перед микрорайоном отрезок дороги пролегал между одно и двухэтажными домиками старого поселка, давно ставшего частью быстрорастущего города. На узеньких тротуарах вдоль проезжей части не было ни души, и создавалось впечатление, будто люди покинули здешние места. Видимо, по этой причине наш водитель не стал снижать скорость перед пешеходным переходом, на который вдруг откуда ни возьмись выскочила невысокая девчушка.
– Тормози! – вырвалось у меня, хотя остановить несущийся к зебре автомобиль уже могла разве только бетонная стена.
В последний момент невесть откуда взявшийся пешеход все же успел отскочить обратно к тротуару, тут же машина слегка качнулась, словно наехала на кочку, и только затем онемевший от испуга Леонид начал торможение.
– По ноге, что ли, проехал? – сумел через силу вымолвить он, когда в метрах двадцати от перехода автомобиль остановился.
Мы все тут же выскочили из него и поспешили к зебре, где ближе к обочине увидели неподвижно стоящую девочку лет тринадцати, держащую на руках, словно младенца, черепахового окраса кошку. Длинный хвост животного и запрокинутая голова безвольно свисали вниз, а из миниатюрной пасти на асфальт падали мутно-розовые капли. Мне сразу стало ясно, что ребенка наша машина не задела. Зато она стала причиной гибели другого ни в чем не повинного живого существа, перебегавшего дорогу вместе с девочкой по специально отведенному для пешеходов участку дорожного полотна. Я выдохнул с облегчением, ведь самого ужасного, по счастью, все же не случилось. Однако от вида застывшей каменным изваянием девочки с обезображенным трупом животного в руках мне стало не по себе. Наиболее раздраженные водители, вынужденные огибать наше скопление на пешеходном переходе, подавали пронзительные сигналы своими клаксонами, однако на смуглом лице ребенка не дрогнул ни один мускул, а остановившийся взгляд черных глаз смотрел сквозь нас куда-то вдаль. Распущенные волосы девчушки нещадно трепал порывистый ветер, отчего ее черты естественной чадрой то и дело скрывали длинные смоляные пряди, касаясь своими кончиками шерсти мертвого животного из причудливого сочетания рыжего, черного и кремового цветов. Не зная, как помочь находящемуся в состоянии шока человеку, мы тоже с минуту стояли молча.