Айседора Дункан. «Танцующая босоножка» - стр. 12
– Мисс, остановитесь.
Она бросилась к полисмену сама:
– Там… на скамейке…
– Что вы делаете на улице одна в такое время?
Выпустили из полицейского участка ее через час лишь после звонка в особняк леди Астор. Просить о звонке пришлось настойчиво, ни малейшего желания среди ночи беспокоить кого-то из слуг некоронованной королевы Америки у полицейских не было. А эта странная девица с тряпьем и нотами в свертке может подождать до утра. Даже убедившись, что она не лжет, посоветовали подождать, пока не рассветет, а видя ее упорство, вызвались проводить. Айседора ушла, даже не попрощавшись.
Она брела домой, прижимая к груди скомканный сверток, и плакала. Злые слезы катились по щекам, но девушка даже не вытирала. Дома сунула в руки Элизабет свой сверток и без слов повалилась на постель. Не хотелось никого ни видеть, ни слышать. Айседора дарила людям свой танец, свое виденье любви и жизни, а те подозревали в ней проститутку!
– Что случилось, Дульси? – встревожились мать и сестра. – Тебя обидели? С тобой сделали что-то плохое?
Хотелось ответить, что наплевали в душу, даже ранили ее, но Айседора вдруг рывком села на постели и объявила:
– Нужно ехать в Европу!
– Тебе не заплатили? – догадалась мать.
Айседора вспомнила, что и впрямь не получила деньги, но помотала головой:
– Не это главное. Здесь ничего не поймут. Надо в Европу. Сегодня же!
– Но разве ты завтра не будешь выступать?
– Нет, мы сегодня же уедем в Нью-Йорк.
Мать вздохнула, понимая, что дочь просто получила очередную пощечину. Даже при всей ее непрактичности и незнании жизни, Дора понимала, что мир жесток и таких пощечин будет еще очень много. Она не могла уберечь детей от несправедливости мира и не могла научить их давать сдачи, оставалось научить одному – быть отстраненными. До сих пор получалось, но если маленькая Дульси могла устроить в школе потасовку, доказывая семейное видение мира, то взрослой Айседоре не раз придется глотать злые слезы от обиды на жизнь и на судьбу.
– Ложись, поспи, уехать успеем, нас в Нью-Йорке тоже не ждут.
Дворецкий леди Астор еще не забыл, что в мире существует бедность, он все понял без объяснений и утром, ничего не говоря хозяйке, отправил слугу с деньгами для мисс Дункан. Вознаграждение было достойным, а сама леди о необходимости оплатить выступление так и не вспомнила. Для миллионеров Америки артисты, да еще и выступающие не на гигантских сценах, а на парковой лужайке, были чем-то средним между прислугой и попрошайками.
Ждать следующего унижения Айседора не стала, в тот же день они втроем вернулись в отель «Виндзор», где снимали две комнаты на первом этаже. В одной маленькой разместилась мать с нехитрым скарбом, в большой днем снова проходили занятия школы Элизабет, а по ночам расставлялись матрасы, на которых спали братья и сестры. Впрочем, Август старался остаться ночевать в театре, видно не желая смущать своим присутствием сестер.
С Виндзорами отель связывало только название, хотя комнаты стоили дорого – целых девяносто долларов за неделю. Огромная сумма для полунищих артистов, но матери учениц Элизабет не соглашались водить своих обожаемых чад куда попало, Дунканам приходилось идти на такие жертвы.
За первые два месяца заплатить за проживание удалось, но что делать дальше, никто не знал. Когда пришло время платить снова, денег для этого не было и поступлений не предвиделось. Элизабет вздохнула: